Часть 1|Часть 2

---

Хотя Тупак и нарушил множество общественных норм, вокруг него были люди, которые пытались, пусть и с переменным успехом, сдерживать его поведение. Но как только Тупак переступил порог Death Row, он оставил позади всех своих «опекунов»: среди них были и Тиемба, и Карен Ли, и Man Man, и даже его жена Киша. Ясмин Фула, одна из немногих его старых друзей, оставшихся с Тупаком, сказала, что он был «не в своей тарелке. С точки зрения морали это был абсолютно другой человек. Он был взволнован от происходящего, потому что рядом не было друга, который сказал бы: “Оставь все это”».

«Он всегда искал отца, – говорит Тиемба. – Во мне, в Мутулу». К тому моменту Тупак встретил мужчину, назвавшегося его отцом (бывший член «Черных пантер» по имени Билли Гарланд), который появился в больнице, где Тупак лежал после ранения в студии на Тайм-Сквер. Но встреча разочаровала его. Искал отца он и в Шуга Найте, особенно после того как их двоих начали видеть вместе. Тупак и Найт, казалось, были неразлучны, особенно в первые месяцы после освобождения: часами работали на студии и постоянно общались друг с другом. Один из друзей Тупака вспоминает, как они вместе пели песню из саундтрека «В тупике» «You Ain’t Never Had a Friend Like Me».

Связка Тупак-Найт была действительно взрывоопасной, поскольку они открывали друг в друге наиболее импульсивные качества. Люди, которые знали Найта не один год, говорят, что именно после подписания Тупака на Death Row его фирменная несдержанность стала выражаться еще ярче: причудливая одежда, золотые и бриллиантовые украшения (в особенности увесистые медальоны, украшенные рубинами и бриллиантами), роллс-ройсы (четыре из них были куплены по случаю оправдания Снуп Дога) и множество женщин. Достоверный источник отмечал, что до прихода Тупака «у Death Row не было суперзвезды. У них есть Снуп и Дре, но они – шоумены. Но если бы с ними был Тупак, то он бы наделал такого шума! Люди бы говорили: “Это же Тупак!”. У него аура настоящей звезды. Шуг видел это, и ему это нравилось. И вот появляются все эти фотографии Шуга и Тупака, на которых они чуть ли не кормят друг друга...».

Как только Тупак вышел из тюрьмы и присоединился к Death Row, он, вероятно, разжег пламя вражды между рэперами Восточного и Западного побережий так, как не удавалось никому прежде. Несмотря на все позерство и хвастовство, а также клевету по поводу честности артистов, вражда была, прежде всего, из-за денег. Рэп зародился на Востоке, но, начиная с конца 80-х, гангста-рэперы из Лос-Анджелеса перетянули большую часть успеха на себя. Затем лейбл Puff Daddy «Bad Boy Records», находившийся в Нью-Йорке, стал делать собственную версию гангста-рэпа – и она, по мнению Запада, была насквозь вторична. Уатани Тиемба сказал мне, что большая часть злобы на Бигги Смолза со стороны Тупака исходила из простой профессиональной зависти: Тупак был в тюрьме, в то время как сингл Бигги «One More Chance» был №1 в чартах. В интервью The Source в марте 1996 года Тупак заявил, что спал с женой Бигги, певицей Фейт Эванс, но он зашел еще дальше, спев об этом в песне: «I fucked your bitch, you fat motherfucker».

Некоторые из близкого окружения Тупака были ошеломлены подобной ситуацией с Эванс (она, в свою очередь, отрицала, что подобная связь вообще была). «Проблема с действиями Тупака, с этой историей Востока против Запада, заключалась в том, что все это было необдуманным, ставило целью привлечь внимание, но братья на улице решили, что происходит нечто серьезное и готовы были умереть за это, – комментирует ситуацию Сайк. – Пак был тем, кто разжег огонь, и все вышло из-под контроля».

Когда война между побережьями происходила лишь на словах, она была полезной с точки зрения маркетинга. Но она также превратилась в настоящую, не раздутую СМИ жажду возмездия со стороны Найта, учитывая тот факт, что в смерти близкого друга он винил Puffy. Конфликт принял новый оборот в 1995 году на рождественской вечеринке, которую проводили Death Row в особняке Château Le Blanc на Голливудских холмах. Марка Энтони Белла, голливудского промоутера, который был связан с Puffy, заманили наверх, где выпивали Найт, Тупак и их свита. Белла привязали к стулу, допрашивали об убийстве друга Шуга и пытались выбить адрес матери Puff Daddy. Говорят, его избивали разбитыми бутылками из-под шампанского, а Найт вроде как помочился в банку и пытался заставить Белла выпить содержимое.

Белл, как и ожидалось, получил откуп в размере 600 тысяч долларов, чтобы тот не выдвигал обвинений. Однако друг Белла сказал мне, что встретил его на Ямайке спустя месяц после инцидента, и тот сказал: «Я не уеду, пока не поправлюсь. Они выбили из меня всю дурь!». Людей, которые были с Тупаком в последний год его жизни, не удивляет, что он мог быть вовлечен в нечто подобное. «Когда Тупак был с Шугом, – вспоминает один из друзей, – Шуг тормошил его настолько, что тот начинал вести себя как гангстер». Он вспомнил еще один инцидент, который произошел весной 1996 года, когда один из продюсеров сказал, что хочет уйти вместе с Дре. «Он пришел весь в крови. И Тупак имел к этому прямое отношение. Он должен был показать Шугу, из какого теста сделан».

«Тупак всегда хотел быть лидером, а не последователем, – вспоминает Престон Холмс, президент Def Pictures, который работал с Тупаком над фильмами ”Джуси” и “В тупике”. – И чтобы быть на вершине этого мира, ему приходилось вести себя соответственно – отыметь как можно больше женщин, втоптать в пол как можно больше парней, наговорить больше всех дерьма. Но я говорил с ним в этот период, и он сказал мне: “Гангста-рэп мертв”. Мне кажется, он пытался выбраться из всего этого».

В феврале Тупак решил основать собственную продюсерскую компанию Euphanasia. Он попросил свою старую подругу Ясмин Фулу приехать в Лос-Анджелес, чтобы открыть ее вместе. Фула пыталась организовать бизнес Тупака. «Мы не получали копии бухгалтерских отчетов, – рассказывает она. – Если мы отправляли запрос, то мы получали подарок – например, машину. Было такое ощущение, что над нами сгущаются тучи. Я знала, что столько всего идет не так, но Пак лишь говорил: “Яс, не смей говорить мне подобные вещи. Я знаю, что делаю”». Фула чувствовала, что за Афени, от которой она заметно отдалилась, начал ухаживать Найт, он дарил ей подарки. Сделка с Death Row повлияла на жизнь его немаленькойсемьи даже больше, чем контракт с Interscope. «Раньше им всегда чего-то не хватало, они переживали, что будут есть на обед, – вспоминает Фула, — а теперь они могли жить в отелях несколько месяцев, не считая деньги и оплачивая астрономические счета. Паку казалось, что неблагополучная семья — это его проклятье. Но он любил их, и с ростом его успеха их близость лишь увеличивалась. Они всегда были рядом».

Афени Шакур говорит, что «Death Row с самого начала относился к нам лучше, чем Interscope». Однако она не обращала внимание на тёмную сторону Найта и Death Row. Афени рассказала мне, что Тупак не разрешал Сайку или своим младшим кузенам из the Outlawz — людям, которые путешествовали с ним и которых он поддерживал (и один из которых, Yafeu Fula, был убит через два месяца после гибели Тупака) — подписаться на Death Row, потому что он «не хотел, чтобы кто-то из них оказался в рабстве». Она также рассказала мне, что Тупак поддерживал её общение с матерью Найта для того, чтобы защитить её. «Мама Шуга была очень хорошей», — говорит Афени, — «но я никогда не давала ей мой номер телефона. Мы обе понимали, что это правила войны».

Документ, подготовленный Кеннером, который Тупак подписал в тюрьме, предусматривал не только назначение Найта его менеджером, но и Кеннера — адвокатом. Для Кеннера, юриста Death Row, представление Тупака в лучшем случае сказалось бы на его репутации, а в худшем — названо конфликтом интересов. И если Кеннер обладал долей в Death Row, — слух, который обсуждали в музыкальной индустрии Лос-Анджелеса и который тот усиленно отрицал — конфликт стал бы ещё более очевидным. Это также объяснило бы как он — белый адвокат, работавший в 80-х с самыми резонансными делами, связанными с наркотиками, рэкетом и убийствами, но никогда не занимавшийся делами из развлекательной сферы — мог возникнуть на вершине одного из главных хип-хоп лейблов страны.

Кеннер получил доступ к лейблу через Майкла Харриса. Пол Палладино, частный детектив, который работал с Кеннером несколько лет, рассказал мне, что в 1991 году «Дэвид представлял Майкла Харриса на слушаниях, и после Харрис познакомил его с Шугом». В своей неподанной жалобе против Death Row и Interscope Харрис утверждал, что у него была встреча в тюрьме в сентябре 1991го с Кеннером и Найтом. Там они обсуждали условия инвестиций в то, что впоследствии стало Death Row. Харрис и Найт были равными партнёрами, утверждал он, и Кеннер основал корпорацию и помог Найту управлять ею (Найт и Кеннер отрицают это). Другие адвокаты, работавшие с Death Row, рассказали мне, что в первую пару лет Кеннер занимался защитой уголовников и не выполнял особо значимой роли. Но в 1995 году он был, как думают некоторые, ключевой силой за пресловутым троном. Для многих друзей Тупака отношения между Найтом и Кеннером обретали знакомый узор: чёрный гангстер, у которого есть связи на улице, работает с белым, у которого есть связи наверху. Найт может носить кольцо с аббревиатурой «M.O.B.» («Member of Bloods» или «Участник Bloods»), но Кеннер был настоящим рулевым в их глазах.

Дэвид Кеннер начал представлять Тупака как его «энтертеймент»-адвокат в гражданских и уголовных делах в Калифорнии, но Тупак просил Чарльза Оглитри также продолжать защищать его интересы. Оглитри рассказал мне, что он постоянно писал письма на Death Row с просьбой посмотреть контракт Тупака, который он подписал в тюрьме, и вёл переговоры для формирования нового контракта с более добросовестными условиями; но все его попытки были «встречены молчанием, диверсиями и откровенными инсинуациями».

Оглитри также оказался бессилен в помощи Тупаку по нескольким гражданским искам. «Тупак вышел из тюрьмы без денег. Он говорил: “Я хочу уладить это дело”. Я бы договорился об урегулировании; он говорил: “Окей, мои деньги у Death Row, скажи им прислать чек”». Когда чек не приходил, Оглитри продолжал: “Я звонил Кеннеру. Он мог сказать: “Посмотри в почтовом ящике”. Потом, когда он так и не приходил, он мог сказать, что отправлял его по FedEx. Потом, когда он по-прежнему не приходил, Кеннер мог заявить, что отправлял его по телеграфу», — добавил Оглитри. — «Мы стали близки к завершению сделки, но это было невозможно. Складывалось впечатление, что у него нет жизни нигде, кроме Death Row».

В конце весны, рассказывает Оглитри, Тупак продумывал свой уход. «У него была Euphanasia, у него были the Outlawz, у него были сделки по фильмам — он построил это всё, чтобы в комплексе это стало организацией… У него была стратегия — остаться в друзьях с Шугом, но разойтись в плане бизнеса». Прецедент с уходом Dr. Dre с Death Row не был особо воодушевляющим. Один из продюсеров рассказывал, что Dre ушёл потому, что «бизнес-методы» Найта не подходили ему. Dre отказался от своей доли в компании взамен на малую финансовую компенсацию, и Interscope облегчила развод, предложив ему новый прибыльный контракт. «Посмотри на Dre» — говорит Оглитри. — «Насколько гениальный, креативный музыкант. Он основал Death Row, и чтобы уйти, ему пришлось отказаться практически от всего… Теперь подумай, чего бы это стоило Тупаку, самой горячей звезде, чей успех лишь рос?». С точки зрения закона, говорил Оглитри, это было не так сложно; контракт, подписанный в тюрьме, можно оспорить. «Но тебе придётся жить после этого… Оставался вопрос — как уйти целым и невредимым».

«Я помню, как увидел его перед его двадцать пятым днём рождения», — продолжал Оглитри. — «Он чувствовал, что это великий день. Он думал, что никогда до него не доживёт. Но также в его глазах была грусть, потому что на нём по-прежнему оставались эти цепи. Он не хотел быть там. Я говорил: “Ты можешь быть там, где захочешь”. Он сказал: “А я могу стать юристом?”. Я ответил: “Да! Ты можешь стать чёртовым юристом!”. После я ему отправил свитер из Гарвардской школы права».

Почти всё лето Тупак снимался в «Преступных Связях», — фильме, где он играл главные роли с Джеймсом Белуши. День окончания съёмок он отметил ужином с одним из своих адвокатов Шоной Чапмэн в отеле Пенинсула в Беверли-Хиллз. Там он встретил Кидаду Джонс, дочь Квинси Джонса, но это не помешало ему пофлиртовать с Чапмэн. Она помнит, как он уезжал из Пенинсулы на своем полуночно-голубом Rolls-Royce с откинутым верхом, со звучащим «Fly Me to the Moon» Синатры из салона. Это была романтичная и милая интерлюдия — и невероятный контраст с тем, что из себя представлял Тупак на публике.

Несколькими днями ранее (27-го августа) у Тупака возник конфликт на Death Row. «Он был на съёмках весь день и в студии всю ночь», — вспоминает Фула. — «Он отправил нас на студию, чтобы забрать кассеты с тем, что он записал за ночь до этого — он хотел послушать это. Они отказали нам, сказали, что Кеннер не разрешает. Пак озверел! Он уволил Кеннера… Я напечатала письмо…и он дал мне разрешение нанять другого адвоката».

«Тупак ждал намного дольше, чем я хотел»,— говорит Оглитри. Но для уличных друзей Тупака увольнение Кеннера выглядело невероятно опрометчивым решением. «Syke не знал, что произошло, пока я ему не сообщила, и когда я сказала это, он долго смотрел на меня, как будто с трудом переваривая сообщение. Потом он переспросил: “Он уволил Кеннера?”», — рассказывает Фула.

«Тупак был гением, но без уличной смекалки», — рассказывает другой товарищ Пака. — «Он не понимал, или отказывался понимать, что на улице знали все — что нельзя уволить Кеннера, нельзя уйти с Death Row». Шуга Найт заявляет, что у Тупака были сложности с Кеннером, но не с ним.

Найт планировал большую вечеринку в его клубе «662» (на клавиатуре телефона эти цифры набираются как «M.O.B.») в Лас-Вегасе 7 сентября. Она была посвящена бою между Майком Тайсоном и Брюсом Селдоном. Тупак собирался посетить поединок вместе с людьми из Death Row. Но утром он вернулся в Лос-Анджелес из Нью-Йорка и решил, что не едет в Лас-Вегас; он сказал Фула, что вместо этого едет в Атланту решать проблему с родственниками. Но через несколько часов она узнала, что он опять изменил свои планы; Найт убедил поехать его в Лас-Вегас.

После боя, которого фактически и не было, — Тайсон нокаутировал Селдона за менее, чем две минуты — Найт, Тупак и их окружение собирались выезжать из M.G.M. Grand, где они набрели на Орландо Андерсона, члена Southside Crips, старых врагов Bloods. Согласно письменному показанию под присягой, которое позднее будет подано детективом из полицейского департамента в Комптоне, кто-то из Crips за месяц до событий ограбил участника Death Row и забрал медальон с символикой лейбла; а потом, в этом отеле, пострадавший сказал Тупаку, что Андерсон был грабителем. Тупак, что предсказуемо, пошёл за Андерсоном в сопровождении Найта и других членов Death Row; они схватили его, били и пинали, пока охрана отеля не разняла их.

Тупак сразу же поехал в свой отель, где опять встретился с остальными; и через два часа после боя они поехали в клуб Найта в сопровождении длинного кортежа. Афени Шакур говорит, что Кидада Джонс, которая находилась в Лас-Вегасе тем вечером, сообщила ей, что Тупак хотел ехать за рулём своего Hummer; однако Найт, настаивая на том, что им нужно кое-что обсудить, убедил Тупака поехать с ним. Найт ехал за рулём своего чёрного BMW, а Тупак ехал на переднем пассажирском сидении с опущенным окном; бывший телохранитель Death Row рассказал мне, что ситуация была нестандартной; обычно вооружённый охранник ехал с ними в сопровождении машины с вооружённой охраной сзади. Но в эту ночь Тупак и Найт ехали сами. the Outlawz ехали в машине позади них с невооружённым телохранителем.

Белый Cadilllac остановился рядом с BMW Найта и чёрный мужчина, сидевший в том авто, выстрелил 13 раз из Глока сорокового калибра в сторону пассажирского сидения, ранив Пака, который пытался залезть на заднее сидение. Найт (согласно его собственным показаниям полиции) наклонил его вниз. По Тупаку попали четыре раза. Лоб Найта был разбит (Потом он утверждал, что пуля застряла в его голове). В больнице Тупака отправили в неотложную хирургию, доктора удалили одно повреждённое лёгкое, а рэпер находился в критическом состоянии. По словам его матери и других, кто видел его последующие несколько дней, первое время Пак был в бессознательном состоянии, а потом, будучи очень возбуждённым, находился в полной отключке. Найт, давая интервью Time Magazine через несколько недель, утверждал, что когда он навещал Тупака, тот говорил, «что любит меня».

Тупак умер 13 сентября. Афени говорит, что доктора пытались реанимировать его несколько раз, и что она просила их попробовать ещё раз. Потом она сказала мне, что Тупак взбесился оттого, что она просила это сделать и требовал у одного из своих кузенов вытянуть «вилку из розетки». Она сказала, что «Тупак не хотел жить как инвалид».

9 марта, через шесть месяцев после убийства Тупака в Лас-Вегасе, Бигги Смолз, считавшийся злейшим врагом Тупака, был застрелен в своей машине, когда уезжал с вечеринки в Лос-Анджелесе. Ни один из арестов по поводу убийства Тупака или Бигги не был совершён. Пока полиция Лас-Вегаса предпринимала вялые попытки расследования, скорее, имитируя его (они лишь сделали поверхностный допрос кузенов Тупака, которые ехали сзади), большинству из свидетелей запретили давать показания. Когда Найт пришёл на «Primetime Live», он сказал, что, даже если бы он знал, кто стрелял в Тупака, то не сообщил бы. «Я не сделаю ничего для расследования убийств», — заявил он.

Существует много теорий, кто убил Тупака; одна из самых распространённых, которую начали обсуждать почти сразу после убийства и не перестают обговаривать и сейчас, гласит, что Найт участвовал в убийстве Тупака. В середине марта, давая интервью из тюрьмы для «America’s Most Wanted», он заявил, что не имеет к этому отношения. Но множество из людей, которые знали Тупака близко, продолжают подозревать — лишь на основании косвенных доказательств и их понимания улицы — что попытка рэпера уйти с Death Row привела его к смерти. Дре удалось это сделать, но только благодаря отсутствию претензий к Death Row. Ветеран индустрии, который был близок к Дре, сказал мне, что «если бы Тупак ушёл с Death Row… это было бы хуже проигрыша — это оскорбление. Публичная пощёчина по лицу. Это нетерпимо. “Я создал тебя и ты уходишь? Через полгода после того, как это сделал Дре?” В другой культуре», — заключил он, — «люди подали бы в суд…».

В последние несколько месяцев Найт страдал от одного материала за другим. The Los Angeles Times писало, что в октябре он предложил контракт дочери местного чиновника Лоуренса Лонго, который помог с его испытательным сроком по делу о хранении оружия, и также, что Дэвид Кеннер арендовал особняк в Малибу стоимостью в 19 тысяч долларов в месяц, где жил господин Лонго (Лонго отрицает это). Потом, в декабре, The Los Angeles Times сообщило, что Стив Кэнтрок, — бухгалтер Death Row и сотрудник Gelfand, Rennert & Feldman, подразделения Coopers & Lybrand, — подписал документ, в котором признался в краже 4.5 миллиона долларов у Death Row. Кэнтрок заявил федеральным следователям, что его пригласили в особняк в Сан-Фернандо, где собрались Найт, Кеннер и другие. Там они поставили его на колени и, угрожая убийством, заставили подписать признание, распечатанное Кеннером (Найт говорит, что никакого насилия не было. Кэнтрок отрицает кражу денег). Кэнтрок — сейчас он прячется — был уволен из компании, где работал. Также сообщается, что он был посредником между Найтом и людьми из организованной преступности; федеральные следователи прорабатывали возможные связи между Death Row и ОПГ из Нью-Йорка и Чикаго. Они сфокусированы не только на Шуге, но также и на роли Кеннера в этих схемах.

В середине апреля Афени Шакур подала иск на Death Row, — в частности, на Шуга Найта и Дэвида Кеннера, — обвиняя тех в сговоре для краж с гонораров Тупака. Иск также включал в себя обвинения Кеннера в злоупотреблении служебным положением и касались его юридической работы, а именно: «его представление Тупака в суде содержало конфликт интересов» с его собственными — поскольку Кеннер, как утверждает иск, был и адвокатом Death Row, и его совладельцем.

После смерти Тупака Interscope неоднократно пытались успокоить Афени. В октябре, когда Кеннер и Найт не реагировали на неё, она угрожала заблокировать выпуск последнего альбома Тупака, если ей не заплатят за пластинку. Тогда Джимми Айовин встретился с Афени и её адвокатом Ричардом Фишбейном. Он предложил выплатить ей сразу 3 миллиона долларов с увеличением суммы в дальнейшем со стороны Interscope. И это Interscope, а не Death Row, организовал панихиду Тупака в Атланте в ноябре.

Interscope сделал так, как было положено сделать согласно корпоративной ответственности. Более того, они совершили даже больше, чем требовалось. Тупак не был артистом Interscope официально. Но продюсеры Interscope чувствовали ответственность за то, что отдали Тупака в руки Шуга. Также этим поступкам есть убедительное бизнес-обоснование: таким образом они пытались уладить конфликты между имуществом Тупака и Death Row. Как заявил один адвокат, близкий к данной ситуации, если бы Афени не получила то, что она хочет от Death Row, она подала бы в суд и на Interscope, основывая иск на утверждении, что компании очень близки. А быть объектом судебных разбирательств в данном случае не являлось радужной перспективой для Interscope — особенно в свете проблем с криминалом у Death Row.

Айовин и Филд ставили на Шуга Найта и Дре, когда другие компании не решились. Они обосновали то, что сделали, Первой Поправкой и верой в чёрных артистов и бизнесменов с улиц. Но Death Row — не парк развлечений. И все, кто были ознакомлены с ситуацией, могли легко предсказать, что за культивирование гангстерства придётся платить высокой ценой.

Тупак, конечно же, заплатил больше всех.