Однако следующая серия, найдись желающий ее экранизировать, могла бы стать не менее впечатляющей.

Новый сценарий – отчасти "Король Лир", отчасти "Лицо со шрамом" – мог бы опираться на альбом "Recovery", где Эминем признает свои предыдущие два диска негодными. Сюжет разнообразят упоминания почти фатальной передозировки, реабилитационной клиники, погибшего друга детства, разрушенного второго брака.

"Recovery" – мощное возвращение. С ним Eminem собрал солидную кассу, а его с Jay-Z стадионные концерты стали большим событием в музыкальной жизни – подняв на уши Детройт и Нью-Йорк, эти монстры рэпа заставили хватать билеты на самолет своих поклонников от Европы до Юго-Восточной Азии. А на минувших выходных он единственный вырвал пару наград MTV VMA из загребущих рук Lady Gaga. И дал интервью изданию New York Post, в котором сосредоточился на медицинских аспектах своего крутого пике.

Помнишь первую таблетку?

Я попробовал викодин в 24 или 25. Потом пошло в ход все, в чем был кодеин. В начале все было не всерьез, у меня и денег-то не было, чтобы реально в этом погрязнуть. Обычно кто-то угощал. Но когда карьера пошла в гору, зрителей стало больше, а жизнь – быстрее. Вот тогда меня и понесло. Обычно я что-то принимал, чтобы успокоить нервы. В частности, снотворные таблетки.

Сейчас, слушая "Encore" и "Relapse", ты ощущаешь, какое влияние наркотики оказывали на твое творчество?

Существует отображение наркотиков на музыку. Я могу сейчас ее слушать и слышать, насколько обсажен я был. Нет, были и песни, написанные в трезвом состоянии. Но чем сильнее прогрессировала зависимость, как на "Encore", тем применение наркотиков становилось очевиднее.

Какое влияние таблетки оказывали на музыку?

Они выключили мне мозг. Я не знаю, выжигают ли они клетки мозга, но я не мог думать. Я только ленился.

Ленился?

Мне было лень вообще что-нибудь делать. Я глотал таблетки и говорил: "Да на... писать рэп. Я хочу немножко посмотреть телевизор, поесть начос и еще посмотреть телевизор".

Кто-то из друзей пытался тебя расшевелить?

Proof мог бы. Он всегда говорил, что думал. Но я был не готов кого-то слушать.

Разочаровал ли тебя "Relapse" так же, как и твоих поклонников?

Когда он вышел, я не был разочарован. Я почувствовал это позже, когда я пытался переосмыслить сделанное и понять, почему мои песни не звучат так, как раньше. Чем дальше, тем яснее становились проблемы с этими акцентами, которые я использовал, чтобы выделить в тексте персонажа. Проблемы с серийными убийствами, которые всем надоели. Шутка себя изжила.

В чем была проблема?

Я слишком уж пустился в личные откровения на "Relapse".

Что-то хорошее все же было на этом альбоме?

Хорошо было то, что я сделал этот обязательный шаг, в противном случае я бы никогда не записал "Recovery". Не поймите меня неправильно, я никогда не говорил, что "Relapse" был плох. Просто новый материал намного лучше.

Музыка стала лучше из-за того, что тебе не нужны таблетки?

Когда я стал жить в чистом трезвом уме, я снова почувствовал себя ребенком. Все было в новинку. Я наверное говорю банальности, но это словно родиться заново. Мне пришлось заново учиться писать тексты и читать рэп. Это было довльно весело, так что я вдруг почувствовал, что снова счастлив. Подзабытое ощущение.

Что оказалось нижней точкой?

Сейчас я понимаю, что нижней точкой стала передозировка в декабре 2007-го. Хуже всего было то, что я понимал: я слишком пристрастился к таблеткам. После передозировки не прошло и месяца, как я снова принимал их. Сначала я решил, что просто буду глотать их умеренно. Но это не сработало. Через пару недель я принимал их также часто, как до передозировки. Я был перепуган, я понял, что не могу сдерживаться. Что не знаю, как это делать.

И что произошло?

Я наконец признал, что у меня проблема. И обратился за помощью.

Ты отправился в клинику с другими зависимыми? Или лечился приватно?

Я делал это дома. Я сказал друзьям, что мне нужна помощь, но я не могу ложиться в клинику, как это было в 2005-ом. Я не ставлю под сомнение их методы, но мне они не помогли. Я не мог открыться – не чувствовал себя своим там.

Что было не так в клинике?

Слишком много безумия. Там все устроено на принципе анонимности, но какая у меня может быть анонимность? В клинике я почувствовал себя персонажем мультфильма, попавшим к живым людям. Все сразу уставились на меня. Я подумал, что это слишком.

Тогда я все еще думал, что могу контролировать себя. "Да, наверное есть проблема со снотворным, – думал я. – но викодин или тайленол могут помочь мне немного восстановить силы". Я пытался как-то договориться с самим собой. Ненавидел свои слабости, но думал, что способен ими управлять. Для меня было проблемой сказать вслух: "Меня зовут Маршалл, и я наркоман".

Люди говорят, что "Recovery" демонстрирует силу и несвойственную тебе вообще-то зрелость. Что скажешь?

О, да. Я здорово добавил в этом смысле за последнюю пару лет. Это не означает, что во мне умер тот большой ребенок. Я изменился, став чистым и победив своих демонов – по крайней мере сейчас.

Стоило оно того?

По крайней мере я снова научился читать рэп, и теперь могу это делать чистым и трезвым.

Что ты имеешь в виду, когда говоришь "снова научился"?

В буквальном смысле. Мне действительно пришлось заново учиться писать тексты – составлять фразы, придавать им форму. Рэп не велосипед, где один раз научился, а потом садишься и едешь. Потребовались как физические, так и умственные усилия. Я находился в студии и пытался делать рэп, но он не получался умным, он не получался интересным.

Когда ты снова набрал форму?

Это было через четыре или пять месяцев после того, как я завязал. Я впервые почувствовал проблески чего-то правильного. Не помню что за песня это была, зато точно помню, что я захотел заниматься этим снова.