Хип-хоп микроскоп: Eminem «Guts Over Fear»
Маршалл боится. Маршалл слаб. Маршалл продолжает бой.
Существует хрестоматийный пример Дэвида Сэлинджера: когда его роман «Над пропастью во ржи» стал по-настоящему популярным, автор перестал публиковаться. За высокой оградой особняка в Корнише, штат Нью-Гэмпшир, затворник прожил более сорока лет. Настолько большой срок русская википедия помещает в раздел «Последние годы», длиною в один абзац. Неизвестно, боялся ли он самоповторов; быть может, популярность осточертела; вероятно буддизм сыграл роль. Решения он не изменил, писал для себя и возможно прожил счастливые, пускай и асоциальные, годы. Эминем продолжает читать рэп. Не ради денег: музыкант ударился не в буддизм, а наркотики, поэтому три года затворничества чуть было не оформили ему вечный отпуск – на том свете.
«Guts Over Fear» – гимн ремесленника, ударника труда. Очень напоминает пример моего деда, Царство Небесное. Проработав на заводе 40 лет, с уходом на пенсию он просто не знал, чем себя занять. Так устроен человек – когда он профессионал своего дела, фанатик, у него не получится не работать не в ущерб себе. Маршалл так и говорит:
«Это всё, что я умею»
Нолановский Брюс Уэйн оставлял на растерзание коррозии свой «Бэтмобиль», но всё равно возвращался в бой – супергерои по-другому не могут. Эминем, не только из-за «комиксовых» синглов и различных альтер-эго, тоже сверхчеловек – во всяком случае, равняются на него не меньше (школьников, студентов, рэперов – неважно). Так и на «Guts Over Fear» – супергерою очень страшно, он слишком много преодолел, а персональный Бэйн рано или поздно победит; его персональный Бэйн – это время, которое вытягивает из тебя все креативные мысли и всё, что остается делать – это
писать одно и то же разными словами
Вообще, по всему альбому Коммона написать микроскоп было легче, чем сейчас – и дело не в хитромудрых панчлайнах. Работа воспринимается как цельное произведение, отдельные цитаты не так уж и цепляют. Однако для протокола, бюрократической волокиты и непосильной стандартизации редакционной политики, придется рассмотреть лучшие строки и засунуть себе своё мнение в жопу (не буду хитромудрым в традиционном фразеологизме).
I was a...
Afraid to make a single sound
Afraid I will never find a way out, out, out
Afraid I never before
I didn’t wanna go another round
Смысл смыслом (какое немилозвучное словосочетание), а залог удачного рингтона – это припев от Sia. Хук, кстати говоря, выдающийся – среди припевов молодых и перспективных, заавтотюненых и накуренных господ, этот вытаскивает где-то из за койки поэтичность. Первое четверостишье гласит – Эминем боялся. Ему страшно было вспоминать своё прошлое каждый раз, когда нужно написать новую песню. Страшно выпускать эту песню – критики и критики по призванию души (т.е. – комментаторы) уже готовы спеть свою застольную про то, как Эминем сдулся. И, наконец, главное: пережитое Маршаллом, источник его вдохновения, настолько ужасен, что он не хочет переживать что-то подобное ещё, будь то новая муза или очередной творческий взлёт.
An angry man's power will shut you up
Trip wires fill this house with tip-toe love
Run out of excuses with every word
So here I am and I will not run
Пускай это и поёт Sia, но чувствуется именно поэтический дар Эминема – во второй строке. С одной стороны обыгрывается вся эта история со славой: лирический герой вроде как и в защищённом доме, но кругом ловушки (trip wires), так что приходится ходить на носочках (tiptoe). Двойное дно в том, что «trip wires» также означает предательство в любви, когда недоверие достигает такого предела, что приходится смотреть за своим суженым.
Следующие две строки простые, как «не стоит прогибаться под изменчивый мир», но настолько же мудрые. Вечные извинения и оправдания через слово только унижают сильного артиста – Маршалл готов принять удар на себя, он не убегает от проблем. Ему не нужен забор в Нью-Гэмпшире и 40 лет затворничества.
Guts over fear, the time is here
Guts over fear, I shall not tear
For all the times I let you push me around
And let you keep me down
Now I got, guts over fear, guts over fear
Название песни на русский язык невозможно перевести нормально: разве «мужество вместо страха» звучит так же круто? Про «труднопереводимое» здесь и поётся: он не бесстрашен, но готов преодолеть этот страх.
How many times can I say the same thing different ways that rhyme?
Sometimes I feel like all I ever do is
Find different ways to word the same, old song
And keep pluggin’, it’s your only outlet
And your only outfit so you know they gonna talk about it
Первые три строчки – это осознание. Подтверждение того, что о своих проблемах Эминем знает лучше критиков. Да, его творчество – это сплошные самоповторы; правда, хорошие самоповторы обычно называют «верностью стилю». Следующее двустишье – это безальтернативность. У Маршалла нет возможности стать другим, хип-хоп – его единственная розетка (outlet); его личность – это единственная «оболочка» (outlet). Eminem или Shady, но ему не удастся стать кем-то другим – он не может не быть Маршаллом Мэзерсом. Исполнитель обязан быть артистом, но актёр – это уже совсем другая профессия. Да и Дэнзель Вашингтон, главный герой которого будет мочить русскую мафию под эту песню в фильме «The Equalizer», перевоплощался уйму раз, но оставался Дэнзелем Вашингтоном, со своей мимикой, жестами – играя отлично или немного хуже (ааа, нет, я – глор, – Вашингтон всегда отличен).
Had to change my style, they said I'm way too soft
And I sound like AZ and Nas, out came the claws
And the fangs been out since then
В 1996 году вышел первый, самый незаметный, альбом в карьере Эминема – «Infinite». Там его обвинили в подражательстве Насиру Джонсу и AZ; всё, что оставалось делать – стать собой. Маршалл выпустил когти (claws), показал клыки (fangs) и стал «врагом номер один» большинства индустрии.
And I don’t wanna seem ungrateful or disrespect the artform
I was raised upon
But sometimes you gotta take a loss
Эминем никогда не шёл в рэп ради денег или славы – он был настоящим фанатом игры, и делал это фактически без шансов на успех (все же помнят, что Маршалл – белая ворона, а из популярных хип-хоп коллективов в Детройте тогда была аж одна группа – Insane Clown Posse[такая популярная, что 75 процентов аудитории ушла гуглить]). Поэтому всё, что он делает, как бы сказал KRS-One, «для культуры», и не считайте его поражения предумышленными – он тоже человек, каким бы «Rap God» его не считали.
And there was a lot of bizarre shit, but the crazy part
Was soon as I stopped saying "I gave a fuck"
Haters started to appreciate my art
Bizarre, кроме полного друга и соратника Эминема, ещё и означает «причудливость». Но самое причудливое и сумасшедшее (crazy part), что пройдя сквозь весь огонь и трубы, поменяв свой стиль в 2010 году (stopped saying«I gave a fuck»), Эминема начали уважать даже те, кто когда-то его ненавидел. Честность сыграла на руку артисту.
So to the break of dawn here I go recycling the same, old song
But I’d rather make “Not Afraid 2” than make another mothafuckin’ “We Made You”
Однако, он сделал это не для популярности – рэпер просто честен со слушателем. Отец троих дочерей, трезвенник и взрослый мужик вряд ли будет строить свою музыку вокруг клоунады («We Made You»), он скорее напишет ещё одну «Not Afraid». Кстати говоря, «Guts Over Fear» – это и есть новый «Not Afraid», только теперь Маршалл преодолевает не страх вернуться в прошлое, а боязнь идти дальше.
From this day forward, just let them a-holes talk
Take it with a grain of salt and eat their fucking faces off
«Take it with a grain» – идиома, эквивалент нашей «не принимай близко к сердцу». Но полностью предложение «Take it with a grain of salt and eat their fucking faces off» имеет двойное значение: обыгрывается наркотик «bath salt», под воздействием которого люди натурально начинают жрать лица других людей («eat their fucking faces off»).
В редакции новая композиция Эминема понравилась только мне. На американских форумах вовсю обсуждают: а не разучился ли Маршалл читать рэп? Иронично, что такие мнения возникают по поводу песни, которая не отрицает факта – Эминем не может стать другим, он будет говорить о том же.
И даже если это так, пускай Маршалл не напишет ничего нового, но ведь Сэлинджера помнят по одной «Над пропастью во ржи». Так что, как пишет Эминем в последних двух строках:
его имя будет жить даже когда он умрёт.
А лучше процитировать дословно:
