Как ты оказался исполнительным вице-президентом A&R ("вице-президент по артистам и репертуару", работа с талантами — прим. Rap.Ru) на Def Jam?

Я давно занимаюсь музыкой, но всё это время был интровертом. У меня никогда не было PR-агента. Я никогда не давал много интервью. Когда я стал президентом G.O.O.D. Music, меня познакомили с Big Sean. Из этого выросли отношения с Karen Kwak (глава A&R на Def Jam) и L.A. Reid — на тот момент прездинтом Def Jam. Они лучше узнали меня и предложили работу.

Из-за чего тобой заинтересовались на Def Jam?

Простые вещи, вроде толчка для карьеры Big Sean. Я хорошо умею работать с артистами "с нуля" и помогать им развиваться, а не следовать за тем, что сейчас в моде. Я ещё из тех времён, когда мы просто создавали что-то новое. Мы с Common сделали то, что мы сделали с хип-хопом в Чикаго, с нуля. Потом я помог Канье и был вовлечён в развитие успеха Jay-Z. Когда я общаюсь с гигантами вроде Канье и Джея, люди видят перспективы и взаимоуважение Часто людям недостаёт именно уважения в отношении чужой музыки.

Взять "Watch the Throne". Я не скажу, что плотно работал над альбомом, но я помог сделать песни вроде "Otis", "Made in America" и "No Church in the Wild". Они вышли из наших разговоров. Их никогда не услышат, но будь у людей возможность, было бы что-то в этом духе: "Может нам и стоит поработать со многими людьми. Надо уважать его (No I.D.) мнение".

Ты планировал попасть на Def Jam?

Безусловно. Когда мы только начали работать над альбомом Big Sean, я решил, что пойду к L.A. Reid и стану работать на него. Но потом L.A. ушёл. Я разрывался на части: с одной стороны, я хотел уйти с ним, а с другой была Karen Kwak, которая поддерживала меня с самого начала. В какой-то момент я встретился с L.A и сказал, что хочу учиться у него, потому что вижу себя в нём. Он работал с Babyface, я — с Канье. Он перебрался из продюсерского кресла в кабинеты лейбла — сделал то, к чему я только стремлюсь.

Стремление к большему — это то, чего нет у нашего поколения. Мы радуемся мизерным высотам, как большому успеху. А я смотрю на людей, которые на самом деле чего-то достигли. У них будет, что оставить детям. У них будет достаточно времени, чтобы провести его со своими детьми. Тяжело добиться всего, но к этому я и стремлюсь. Это долгий процесс — 40 лет, а не 4 года. Можно сделать сто миллионов за четыре года, но через 10 лет от них не останется и следа.

Что тебе сказал L.A. Reid?

Всё шло к тому, что я ушёл бы с ним на Epic Records. А закончилось тем, что Karen и Barry Weiss (глава Def Jam) вложили в меня чуть больше. Получилось, это несколько перевесило наши с L.A. отношения. Как-то я спросил Jay-Z, как мне стоит поступить и он сказал: "Ставь на себя, а не кого-то другого". После этих слов я понял, что должен делать и как построить собственное наследие, каким бы оно не было. Я достиг всего сам и достигну ещё большего, опираясь только на себя.

Чему ты научился, пока был президентом G.O.O.D Music?

Иногда значимость должности преувеличивают. Не могу сказать, что я на самом деле исполнял обязанности "президента". Скорее Канье просто нужен был отдых, а я был компетентен и мог помочь.

Я попробовал ввести бизнес-составляющую. В первую очередь мы разобрались, кто в самом деле был подписан на лейбл. После этого я много работал над Big Sean и Common (что делал бы в любом случае, как продюсер). Работа на G.O.O.D Music дала мне возможность работать с этими артистами и не чувствовать, что я давлю на них.

Ты спродюсировал последний альбом Common "The Dreamer, The Believer". Как у вице-президента Def Jam, у тебя не возникло проблем при работе с артистом другого лейбла?

Нет, у меня есть специальные оговорки в контракте. Благодаря проверенным временем рабочим отношениям я могу работать не только с представителями Def Jam — Common именно такой случай. Вне Def Jam я могу работать с золотыми и платиновыми артистами, а также с людьми, которых давно знаю. Так что никаких проблем не возникало.

Существует ли давление при работе над альбомами артистом Def Jam?  

Формально, да. Всё здорово совпало: я уже работал с Nas, Big Sean, где-то мог поработать с Pusha T, так что я просто делаю свою работу. Сейчас мне чуть легче всё отслеживать. Давление исчезло, потому что я занимаюсь этим уже 20 лет. То, что я делал, когда был подростком из Чикаго, понятия не имевшем о правилах музыкальной индустрии, и то, что делаю сейчас, — абсолютно разные вещи. Сейчас я глубже понимаю музыку и использую весь свой опыт. Давление меньше, потому что я знаю, что делаю.

Я не пытаюсь угадать путь к успеху. Я достаточно скромен, чтобы попросить помощи, когда чего-то не знаю. Но я знаю, как работать с людьми и находить помощь. Я не пытаюсь ничего доказать. Когда ты молод, так или иначе ты доказываешь, что ты хорош. Мне уже нечего доказывать, я просто хочу получать хороший результат. Так и строятся карьеры — на хороших результатах. Меньше давления. Сейчас я получаю больше удовольствия.

 В 2009 No I.D. помог Jay-Z умертвить автотюн

Ты в рэпе уже долгое время, но по-настоящему тебя стали ценить только в последние годы: Канье вспомнил тебя на "Big Brother", чуть позже Джей на "D.O.A". Ты один из немногих продюсеров, признание к которым пришло не в начале карьеры.

Важную роль тут играет то, что у меня никогда не было публициста и я никогда не хотел быть на виду. Я хотел развиваться как человек и продюсер. Я всегда знал, что буду делать дальше. Но я никогда не думал, к чему всё это приведёт. Потрясающе было наблюдать за этим. Я следовал примеру Рика Рубина, он вдохновлял меня. Он всё ещё делает много музыки, но мы не видим его. Никто не говорит: "Эй, да Рик Рубин же работает с Адель!" — но именно этим он и занимается.

Ты видишь себя президентом Def Jam?

Люди говорят об этом, будто бы я смотрю в будущее. Но нет, я мыслю настоящим. Я буду хорошим вице-президентом. Если я преуспею в этом, то я преуспею и дальше (смеётся).

Опять же, я не работаю ради выгоды. Я просто стараюсь быть лучшим в том, что делаю. И если у меня получается, какая разница, кто президент? Люди любят говорить о должностях, но что они значат? Больше контроля, денег? Окей, я и так могу зарабатывать: я продюсер. Я могу продавать, выращивать и развивать артистов. У меня есть лейбл. У меня есть всё, что нужно, и я не волнуюсь о том, кем я могу или не могу стать.

 "Я всё ещё делаю треки вроде "I Do It"

Ты говорил, что изнутри помогал с созданием "Watch the Throne". Как ты повлиял на написание "Otis"?

Мы просто разговаривали с Джеем, Канье и ещё парой людей. Вроде бы там был Q-Tip. Мы слушали материал к альбому, и я понял, что пластинка меня не трогает. Над таким альбомом нужно сидеть и стараться сделать его креативным — этого я не услышал. Хотя я не хочу сказать, что сам бы сделал лучше или та версия альбома была плохой. Просто на тот момент ни один из нас не работал по такой схеме и я не понимал, зачем нам это нужно. Я всё ещё делаю треки вроде "I Do It", так что моментов вроде "Мы выше этого" не было и в помине. Просто я думал, что нужно что-то другое.

Я не стесняюсь выражать своё мнение. И мне казалось, что альбому недоставало некоторых треков — там не было элемента Канье, который так нужен людям. Без него нельзя записывать альбом Канье и Джея. Без треков вроде "Otis". Знаете, трек, который Канье строит вокруг одного сэмпла и делает без сопродюсеров? Трек, который основан только на самом Канье, какой он есть. Мы всё время подталкиваем друг друга, так что я сказал ему: "Ты делаешь новый альбом без такого трека? Да ладно?" Канье сказал: "Окей, понял", — и через пару дней они записали "Otis". Я не говорю, что я написал для них "Otis", я смотрю на это с бизнес-стороны: Barry Weiss сказал, что это и был настоящий A&R.

Ты всегда остаёшься честным?  

Когда это необходимо. Я знаю, когда стоит промолчать. Но если меня прямо спросят — я честно отвечу. И моё мнение всегда остаётся моим мнением. Не думаю, что стоит кого-то убеждать согласиться со мной. Но если меня спрашивают, важно уверенно донести свою точку зрения, не важно, что это за вопрос. Быть честным, не глядя на результаты своей честности, и комфортно себя чувствовать — это помогло мне в жизни, и я говорю не только о музыке.

Когда работа на "Watch the Throne" только началась, я сказал Джею и Канье, что мне как фанату не нравится то, что они делают. Они — музыкальные иконы и не могли идти по тому пути. Все взглянули на меня как на сумасшедшего: "Кто ты такой?"

"Я это я, но я хочу, чтобы вы знали, я думаю. Я хочу большего от вас. Дело не в том, кто делает альбом. Я хочу большего от двух легенд. Хочу, чтобы вы двигались вперёд. Альбом в любом случае будет успешен, потому что на вас работают имена. Куда важнее двигать музыку вперёд".

Как они реагировали?

По-разному. То отмахивались, то соглашались. Опять же, я не хочу сказать, что сделал что-то для альбома. Я просто хотел иметь голос. Иногда его слышали, иногда игнорировали.

Получается, тебя больше интересует качество, а не внешний вид?

Вид не так важен. В итоге вид формирует история. То, что модно сегодня, вряд ли останется таковым через несколько лет. Я сделал много хороших песен, но сейчас о них никто не говорит. Зато мне до сих пор жмут руку за "I Used to Love H.E.R". Это идёт от души и что-то значит. А всё остальное просто помогает времени идти вперёд и сделать немного денег. Но я не для этого работаю.

Как A&R, ты призываешь артистов становиться лучше?

Конечно. Заставить их забыть о продажах и ротациях и заставить веселиться и развиваться в студии. А как же преследование совершенства? Я стараюсь бросать вызов всем, с кем работаю. Jay-Z бросает вызов мне. Он может зайти и сказать: "Что у тебя есть нового? Да ничего!" — после чего я показываю ему новый бит и спрашиваю, что он может ответить на это. Эти энергия и дух — настоящая часть продюсирования, которой нам так недостаёт. Сейчас слишком много биттейпов: "Перешли мне бит, я чего-нибудь застелю".

В качестве A&R тебе приходится работать с артистами с большим эго. Как ты справляешься с ними?

Чтобы преуспеть в A&R нужно уметь работать с людьми. Это тоже часть работы. Обычные человеческие качества помогают тебе двигаться вперёд. Если с тобой работает человек с большим эго, как с ним работать? Если получится найти контакт — это приведёт к успеху. Я не строю из себя непонятно кого. У меня недостаточно эго, чтобы заботиться ещё и о чужом. Когда я работаю, я знаю, что делаю. И я достаточно скромен, чтобы не быть всё время самым главным в комнате. Мне хорошо и я комфортно себя чувствую.

Многие события в твоей поздней карьере неразрывно связаны с Канье. Он всё время говорит: "No I.D. мой наставник, я многому научился у него". Как ваши отношения повлияли на твою карьеру?

Эти отношения очень помогли мне. Даже если ты учишь или помогаешь кому-то, это не значит, что ты сам не можешь учиться у этих людей. Он всё время отдаёт мне должное, потому что сам я никогда ни о чём не просил и ни на что не претендовал. Мне кажется, он и так прошёл через многое с людьми, которые чувствовали, что он им должен.

Есть простой закон жизни: ты отдаёшь и ты получаешь. Так что я не удивился, когда стал получать. Удивились все окружающие, когда Канье стал "отдавать" в таких количествах. Так всё и вертится во вселенной. Я помогал людям, даже когда у меня не было на то причин. Я помог Канье и не рассчитывал на отдачу.

Я никогда не хотел называться его наставником. Я ни разу так не сказал. Подумай, ведь сам я не говорил: "Да, я учил Канье". Так говорит он. Я всегда воспринимал себя как человека, который был рядом, потому что Канье рос без отца. Музыка тоже играла свою роль, но мы куда больше говорили о жизни. В музыке мы всегда соперничали и помогали друг другу. Просто так вышло, что когда я только встретил его, то помог выйти на определённый уровень. Чуть позже он, в свою очередь, открыл мне глаза на многие вещи. С тех как-то повелось, что я его наставник. Никто меня не спрашивал об этом, только говорили: "Ты учил его". Может и так, но я не использовал это как платформу для собственной выгоды. Всё, что я делал, было от чистого сердца, ничего не планируя наперёд.

Ты сказал, что ты помог ему в начале, а он тебе в конце. Вы познакомились задолго до того, как Канье стал знаменитым.

Да. Он был ещё подростком, лет 14-15.

Каким он был в молодости?

Таким же. Просто был моложе: меньше ответственности, меньше волнений. Ну и за девочками меньше бегал.

Мне рассказывали, что как-то он залез на стол и..

Меня там не было. Не буду врать и говорить, что был. Но и без этого есть куча историй. Какое-то время я занимался менеджментом Канье вместе с Peter Kang, который был A&R у Common. Как-то момент я просто сказал Канье, что мы останемся друзьями и я буду помогать с музыкой, иначе я просто сойду с ума.

Почему?

Он слишком сильная личность, чтобы его контролировать. Во мне хватало энергии только на создание музыки. А быть менеджером Канье — это уже полноценная работа. Я не хотел обманывать его и зарабатывать деньги, когда этим могли заниматься компетентные люди, которые в состоянии помочь ему.

Расскажи одну из этих сумасшедших историй.

Как-то мы с Питером повезли Канье на встречу с тогда ещё главой Sony Music Doniee Lenner. Тогда Канье пел, танцевал и обещал стать новым Майклом Джексоном. Мы сидели и не понимали, что он творит: "Это же хип-хоп, о чём ты говоришь?" В другой раз мы поехали на Columbia к Michael Mauldin и Канье сказал, что хочет быть лучше Jermaine Dupri. "Это же отец Джермейна, зачем говорить это?" — после той встречи я и перестал заниматься его менеджментом.

  Много лет спустя Майкл Джексон позвонил Канье и спросил, что за куртка была на нём в "Stronger".

Этому человеку звонит сам Майкл Джексон. Иронично. Может, Канье и есть "тот" парень для своего поколения — в том же плане, что Майкл был со своей кожаной курткой и носками из "Billie Jean".

Если ты не считаешь себя учителем Канье, то кем вы приходитесь друг другу?

Я не говорю, что не учил его, просто сам бы никогда не употребил это слово. Тяжело сказать, кто мы на самом деле. Он намного моложе, так что мы никогда не были друзьями, как с Common, например. Наша дружба скорее построена на отношениях старшего с младшим. Он говорит, что Джей его старший брат, я тоже чувствую себя братом. Не знаю — старшим, младшим, ровесником, но мы братья. Ругаемся, спорим, можем не разговаривать полгода, а потом болтать каждый день. Братья, так бы я описал наши отношения.

Вы ругаетесь? О вас обоих можно наверняка сказать одно: вы не будете держать язык за зубами. У вас не было серьёзных ссор?

Нет, потому что я знаю, как уступать. Канье вряд ли это умеет. Часто получалось так, что я говорил: "Окей, как скажешь".

Например?

Не знаю, когда он встречался с кем-то. Я спрашивал, зачем ему это, а Канье всей душой пытался доказать свою правоту, хотя не всегда верил в то, что говорил. Он говорил это, чтобы проверить себя. Через некоторое время приходил и говорил, что я был прав. Я не парюсь, если знаю, что прав. Через некоторое время сам Канье перезвонит и скажет: "Да я знаю, мужик. Просто хотел убедиться".

Твоё общение с Канье стало чем-то вроде тренировок для твоей нынешней работы?

Да, теперь я мастер в работе с людьми. Мне нет равных (смеётся).

Тебя часто называют "Крёстным отцом чикагского хип-хопа". Это в самом деле так или просто очередной титул?

Я никогда так не говорил. Мой девиз по жизни — относиться ко всему, как будто я ещё ничего не сделал. Когда я начинаю работать над чем-то, это помогает мне не терять интерес. Я не помню, что сделал, не думаю об этом и не собираюсь об этом вспоминать. Я смотрю на себя как на человека, который просто делает хорошую музыку. Которая понравится разному слушателю: и 17-летнему, и 27-летнему, и 37-летнему, и 47-летнему, который не живёт прошлым. Так что это всегда новый вызов. Если застрять в собственном прошлом — ты просто вылетишь из обоймы. Я видел такое.

Я один из немногих, если не последний, продюсеров своего времени, который всё ещё делает актуальную музыку. Dr. Dre взял перерыв, Jermaine Dupri занимается чем-то другим. Долгосрочность бесценна, а она приходит только с тяжким трудом — нельзя бросать играть после первого тачдауна.

Чему ты учишь молодёжь, вроде Big Sean или J. Cole?

Качеству и цельности. Умению делать проект, воспринимаемый как цельный продукт. Сегодня это тяжелее, потому что лейблы смотрят на музыку по-другому. Им нужны большие хиты, а не цельные альбомы. Я говорю им взглянуть на их любимых артистов, которые остаются на вершине годами. Это ведь не те, кто делает большие хиты, нет. Они делают цельный продукт.

В чём суть A&R? Найти баланс: дать толчок артисту и получить необходимое от лейбла. Когда продюсер даёт всё самое лучше и пытается сделать музыку, которая впишется в общую картину. Часто люди спрашивают: "У тебя есть биты?" — а я отвечаю: "Нет. Пойдём напишем пару песен". Это процесс, о котором мы забываем в последнее время. Рок-н-ролл, кантри — они пишут песни, а не разбрасываются инструменталами. В кантри никто не просит записаться поверх его бита. Я даже не знаю, как назвать "бит" в кантри. У тебя есть песня? Ну так и спродюсируй её.

Ты проводишь жирную линию между битмейкингом и продюсерской работой. Битмейкер может написать пару звуков, в то время как продюсер на самом деле сидит в студии и работает с артистом.

Именно так. Готов поспорить, Quincy Jones в жизни никому не дал бит. Продюсер не даёт кому-то инструментал со словами "Напиши песню". Я уверен, он никогда не говорил: "Йоу, Майк, у меня есть бит. Включи страшного парня и у нас выйдет что-то вроде "Thriller". Важные альбомы так не делаются. Это процесс, который должен обсуждаться, продумываться, управляться на определённых этапах. Никаких "У нас есть бит, напишем песню. Вот она, готова". Сегодня продюсеры мало влияют на процесс записи альбома. Поэтому пластинки и звучат хуже.

Ты сидишь в студии, тебя знакомят с рэпером и просят дать бит. Ты откажешь?

Всё зависит от ситуации, но я бы сильно сомневался. Многие из тех, с кем я работаю, не понимают этого. Наверное, они думают, что я считаю себя суперзвездой. Они уходят и потом говорят: "Да он мне даже бита не дал!" Но те, кто понимает моё видение, с ними мы плодотворно сотрудничаем и делаем неизменно хорошую музыку.

Почему хип-хоп оказался в таком странном положении?

Алчность. Люди хотят денег. Они приходят с улицы и хотят до максимума развить свой хастл. Всем плевать на качество музыки. Кто-то выходит на сцену просто чтобы сделать ещё больше денег, а кто-то, как Канье, тратит на шоу огромные суммы, чтобы сделать концерт крутым.

Посмотри на людей в кантри и роке. Их волнует качество. Им плевать на продажи в первую неделю. Они делают, что хотят, и их не трогают результаты, потому что это в самом деле то, что они хотели сделать.

В урбан-музыке многие думают, как бы сделать больше денег, больше машин, больше того и сего. Креативное начало умирает, всё упирается в хастл. На альбоме нужны только самые модные и актуальные рэперы. Вместо этого стоило бы поискать людей, способных привнести в проект что-то особенное, будут они знамениты или нет. Хотя мои любимые альбомы делались не командами, а отдельными продюсерами.

Эра суперпродюсеров. В нулевых тебе нужен был сингл от большого продюсера, иначе твой альбом проваливался.

Ага. Я всегда подкалываю Nas, мол, это его вина. До "Illmatic" рэп был закрытым сообществом. Я не мог поработать над альбомом Public Enemy или A Tribe Called Quest или отослать бит Pete Rock и CL Smooth. Когда у Nas не было нужного оборудования, он обратился к людям, которые согласились помочь. Тогда это было дикостью: "Ого, ты можешь работать с ними?" Потом Паффи собрал The Hitmen и пришёл к успеху. Думаю, тогда люди и начали думать: чем больше людей — тем лучше.

В нулевых так и было. На альбомах у каждого трека был свой продюсер.

Да. Это худшее, что могло случиться с альбомами. В девяностых едва ли можно найти такие альбомы. Такого не случалось в истории музыки. Это же бессмыслица. Представь Майкла, который говорит Quincy: "Мы круто поработали на "Off the Wall", но теперь я на волне и хочу посотрудничать с другими продюсерами для "Thriller". Он мог поработать с кем угодно, но остался с Квинси и поэтому продал 100 миллионов. Он расставил приоритеты и определился с направлением, авторы помогли составить картину, а продюсер собрал всё воедино и представил цельный продукт.

Ты как-то сказал, что скромность — это не всегда показатель успеха. При этом ты и скромен, и успешен. Как ты пришёл в этому?  

Я никуда не торопился. Я никогда не пытался держать какой-то ритм. Меня всегда куда больше интересовало развитие. Со временем успех пришёл сам, я его не преследовал. Конечно, были моменты, когда я думал о нём, не без этого. Но время показало, такие работы далеки от моих лучших. Многие из нас пришли в индустрию без образования, мы просто делали то, что видели у окружающих. Не думаю, что без образования можно прийти к успеху в хоть чём-то. Так что это было образование на ходу. Кто-то не заморачивается учёбой. Видит деньги и успех и не считает, что ему нужно чему-то учиться.

Я достаточно скромен, чтобы принимать знание и учиться его применять. Знаешь, большинство людей, которых я встретил в музыкальной индустрии, заканчивали либо банкротами, либо инвалидами, либо наркоманами, никакой семьи, куча проблем. Это последнее, чего я хотел, и я понимал, что слава не обязательна для успешной карьеры.

Слава портит?

Она как наркотик, как алкоголь. Чем больше — тем ты больше под кайфом, жизнь становится менее реальной. Когда пьёшь или сидишь на чём-то, жизнь кажется классной. Когда ты пьяный в клубе, тебе неплевать, откажет тебе девушка или нет. Когда ты трезвый, чуть больше мысли, больше страха и вызова. Когда ты знаменит — тебе всё равно. Всё сводится к этому. Для многих деньги равны славе. Не без этого, но за славу надо платить. Я быстро уяснил, что не хочу платить эту цену. Не хочу быть знаменитым. Никогда не хотел зарабатывать со своего имени, если я получаю достаточно с того, что хорошо делаю.

 "На сегодня I Used to Love H.E.R" — главный трек моей карьеры"

Как ты пришёл к этому?

Когда-то у меня был контракт с лейблом, тогда я ещё читал рэп под псевдонимом Immenslope. Я понял, что они хотят от меня слов и поступков, которые я делать не хотел, это не для меня. Моё воспитание и жизненный опыт подсказали, что я и без этого смогу быть успешным, мне не нужен мимолётный хайп.

"I Used to Love H.E.R" прекрасный пример. Когда мы только выпустили трек, никто не говорил про классику, все говорили про просто хорошую песню. Она и не продалась особо, но спустя много лет это самый важный трек в моей карьере. Он научил меня, что старания нельзя оценить в один момент. Многие не знают, что раньше ты читал рэп.

Почему ты завязал?

Не знаю, просто бросил. Я понял, что это не моё. Я другой человек, я не хочу делать какие-то вещи, чтобы привлечь внимание поп-культуры. Я человек культуры, а не поп-культуры.

Чего от тебя хотел лейбл?

Я начал в первой половине девяностых. И стоило выстрелить Паффу, как мне сказали, что я должен походить на него. Но это же не я. Я тот парень, что приехал в Нью-Йорк и познакомился с The Beatnuts и другими лицами андеграунда. Я слушаю Pete Rock и Guru, я не смогу быть как Паффи. Так что я решил, что такой путь не для меня и стал искать выход. Тогда я ещё и не думал, что буду настоящим продюсером. Денег вокруг тогда вращалось значительно меньше. Всё только зарождалось.

Это была независимая сделка, так что никаких авансов не было и в помине. Если и были, это тяжело назвать деньгами. Сегодня мне достаточно двух битов, чтобы покрыть деньги, полученные за первые три альбома Common. Тогда всё делалось из любви к музыке и желания быть лучшим, стать кем-то. Сегодня я смотрю людям в глазу и вижу, чего они хотят на самом деле и к чему придут. Потому что я знаю, в чём разница.

Говорят, во время создания "I Used to Love H.E.R" между тобой, Common и Twillite Tone было скрытое соперничество, хотя вы и были друзьями.

Да, так ведь клин клином вышибают. Поэтому мы до сих пор здесь и вы говорите о нас. С нами были и другие люди, для которых соперничество вышло боком. А мы до сих пор продолжаем это вечное соперничество.

Канье до сих пор любит соперничать. Если я зайду в комнату с крутым битом, он не скажет "Спасибо", а пойдёт доказывать мне, что может круче. Это дало моей карьере новый толчок, снова работать с ним. Я пытался избегать известности, так что меня не было с Канье, когда его карьера пошла в гору. Я не хотел проводить рядом много времени. Но после смерти его матери я решил, что мне стоит вернуться.

Это соперничество что-то зажигает в тебе. Музыка снова стала заводить меня. Благодаря этому я сделал много вещей, о которых вряд ли бы думал, сидя дома.

 No I.D. активно помогал Канье с записью "808s & Heartbreak" и выступил сопродюсером сингла "Heartless"

Не думал, что ты стал избегать Канье, когда тот пришёл к большому успеху.

Это было слишком, для него в первую очередь. В конце концов, я люблю пройтись по улице, сходить в кино или магазин. У меня много знаменитых друзей и я не собираюсь жить их жизнью, это не моё.

Ты говорил, что работа с битмейкерами-рэперами сыграла злую шутку с Common: они не давали ему свои лучшие биты.

Да, я так думаю. Это одна из тех мыслей, которые можно по-разному интерпретировать, но я искренне так считаю. Будь я рэпером, то сам бы часто говорил: "Нет, этот бит я оставлю себе". Я никогда не заморачиваюсь по этому поводу: отдать кому-то хороший бит или записать на него что-нибудь своё. Я просто делюсь творчеством и это идёт на пользу результатам.

Твоя откровенность когда-нибудь выходила тебе боком?

Правда никогда не приведёт к беде. Если у тебя проблемы из-за правды, это не проблемы. Это просто смирение с правдой. Мне тяжело смотреть на это, как на проблему. Отвечая на вопрос, нет, я не попадал в передряги из-за правды. Я тот человек, который держит ответ за своё слово. Я сказал — значит я сказал. Я буду гордо стоять и повторю свою точку зрения любому желающему.

Рэперы часто упоминают тебя в своих треках. Так о No I.D. узнают люди, которым лень смотреть на авторов песни. Как это повлияло на твою карьеру?

Достаточно сильно. Я никогда ещё не был на своей вершине. Люди всё ещё не устают от меня. Я не надоедаю им. Это помогает, потому что мне кажется, мои усилия оправдываются. Через какое-то время вы посмотрите, все комплименты, которые мне говорят — они абсолютно искренни.

Ничто не было запланировано, всё вышло само собой. Мне нравится находиться там, где я есть. Мне хорошо, что бы ни происходило вокруг, потому что в итоге всё сведётся к тому, что тебя станут забывать. А если ты не сможешь справиться с этим, то проиграешь. Я не пытаюсь толкать себя на вершину. Мне хорошо там, где я сейчас. Мы не знаем, что нас ждёт впереди. Нужно быть готовым к этому духовно и морально. Вот что самое важное.