Парковка возле фастфуда. Чёрный хромированный Мерседес безо всякой охраны. Так Кендрик возвращается в Комптон. Его встречают L, Turtle, G-weed и ещё полдюжины «homies». «Это мои коты. Я вырос вместе с ними» — рассказывает Ламар. Он кивает в сторону Минго, детины размером с джип, на котором он приехал: «Мне не нужна охрана. Посмотрите какой он, нах*й, здоровый!». Мы стоим на парковке бургерной Tam. Недавно она стала местом трагедии. Шуга Найт, бывший продюсер Тупака и основатель лейбла Death Row, сбил здесь двоих людей (одного — насмерть), после чего скрылся с места преступления. «Пацан погиб тут — указывает G-Weed. — Есть записи с видеонаблюдения. Они завели дело».

Ламар вырос в шести кварталах отсюда, в маленьком голубом трёхкомнатном доме. Через улицу стоит Louisiana Fried Chicken, где рэпер покупал «три кусочка», картошку фри и лимонад; а вон там — Райт Эйд, куда он бегал за молоком для младших братьев. Бургерная Tam была ещё одним местом для тусовок.

«Вообще, именно здесь я увидел убийство во второй раз. Мне было восемь лет, я шёл домой с начальной школы МакНэйр. Чувак заказывал еду через "драйв" (касса для водителей на улице — прим. редакции); как вдруг — бум! бум! — к машине подбежал пацан и пристрелил его».

Впервые он стал свидетелем убийства в возрасте пяти лет: юный наркодиллер подстрелил какого-то парня снаружи дома Ламара.

---

Наступает время обеда, но Ламар только начинает свой день — после ночи на студии, заканчивая свой новый альбом, «To Pimp A Butterfly». Он одет в обычную серую толстовку, бордовые спортивные штаны и белые носки с чёрными шлёпками. Тем не менее, он достаточно узнаваем для того, чтобы пожилая дама в очереди решила обратить внимание на рэпера, жалуясь на жару в фастфуде. «Вам нужен кондиционер — она заявляет менеджеру. — Кендрик Ламар здесь!».

Он может выиграть две премии Грэмми, его фанатские ряды будут пестрить Канье Уэстом и Тэйлор Свифт, но в Tam он в первую очередь Кендрик Дакворт, сын Паулы и Кенни. Женщина средних лет пришла сюда после церковной службы. Она обнялась с Кендриком. Артист угостил её ланчем. Когда-то она крепко сидела на крэке («Она преследовала нас с различным "стаффом" — вспоминает рэпер»). На улице старик в инвалидной коляске с мотором подъехал поздороваться. Он говорит, что переехал сюда в 1951 году, когда Комптон состоял в основном из белых. «Тогда у нас были самые очумительные тачки в Лос-Анджелесе. Хочу, чтобы ты знал, откуда ты. Это адский райончик».

На прорыве, дебютном альбоме «good kid, m.A.A.d City», Ламар сделал себе имя на хронике своего района, ярко описывая конкретные места (к примеру, участок на Роузкранс, где мы сейчас находимся) и конкретное время (лето 2004 года, между 10 и 11 классом). Это концептуальный альбом о взрослении, где с кинематографической меткостью ведётся рассказ от лица юноши, который помнит каждую деталь того времени и тех мест.

Родители Ламара переехали сюда в 1984 из Чикаго, за три года до рождения Кендрика. Мать поставила ультиматум отцу: для сохранения семьи ему нужно было сменить сферу деятельности (тогда он входил в банду Gangster Disciples [Саус Сайд, Чикаго]). «Я не буду с тобой, если ты не станешь лучше — Кендрик вспоминает слова матери . — Мы не можем быть на улице вечно». Они сложили все свои вещи в два мусорных пакета и с 500 долларами в кармане сели на поезд в Калифорнию. «Они хотели поехать в Сан Бернардино. Но моя тётя Тина жила в Комптоне. Она снимала им номер в отеле до тех пор пока они не встали на ноги, пока моя мама не получила работу в Макдональдсе» — вспоминает Ламар. Первые пару лет они спали в машине или в мотелях, или в парках, если позволяла погода. «В конце-концов, они сэкономили достаточно денег для их первой квартиры, и тогда появился я».

У Кендрика осталась уйма приятных воспоминаний из детства: как он гонял со шпаной на великах, бегал по соседским крышам и тайком пробирался в родительскую гостиную во время домашних вечеринок («Я поймала его в середине танцпола без футболки. — вспоминает мама. — Сказала что-то вроде: "Что за...? Быстро возвращайся в комнату!"»).

Здесь же произошло одно из самых ярких детских воспоминаний Ламара: 29 апреля, 1992 год – начало беспорядков в Южном и Центральном Лос-Анджелесе.

«Я помню, как ехал с папой по Буллис Роад, и смотрел в окно и видел лишь толпу бегущих ублюдков… Я видел дым. Мы остановились, мой отец зашёл в AutoZone и вытянул оттуда 4 шины. Понятно, что он не купил их (отец сказал: "Мы все забираем чужое. Так и должно быть во время бунтов!"). Потом мы приехали домой. И он с моими дядями общался на манер: "Мы можем взять это, мы можем взять то, мы можем забрать всё дерьмо!" Думаю, тогда они грабили. В то время был настоящий бардак в Лос-Анджелесе. Затем, смотря и слушая новости о Родни Кинге и всём таком, я подошел к маме и сказал: "Полицейские избили чёрного дядю, поэтому все сошли с ума? Окей, теперь я всё понял"».

Мы сидели во внутреннем дворике, когда Ламар окликнул какого-то парня на остановке: «Мэт Джизи! Как дела, бро??». Мэтт кивнул. «Это тоже мой пацан». У рэпера немного таких друзей; парней, которых он знает всю свою жизнь. Тех, с кем он всегда может быть самим собой.

«Вообще, он всегда был одиночкой», — начинает мать певца. Ламар соглашается: «Я всегда находился в углу комнаты. Наблюдал». До семи лет он оставался единственным ребенком в семье; позже у него появились двое младших братьев и сестра. А ещё он чертовски быстро развивался,поэтому в кругу семьи его прозвали "Мэн-мэн". «Я п*здец как быстро развивался. Моя мама забирала меня домой со школы, — у нас не было машины, — поэтому мы разговаривали всё это время» — вспоминает Ламар. «Он спрашивал про Section 8 (программа аренды доступного жилья в США — прим. редакции), и я объясняла ему это. Я была честна с ним» — рассказывает мать рэпера.

Они выживали за счёт продовольственных талонов, — в семье, где мама получает всего 20 баксов за стрижку, а отец работает в КФС, — правда, и тут всё не так чисто. Он начал подозревать, что отец зарабатывает деньги на улице. До сегодняшнего дня они никогда не обсуждали это с папой. «Не знаю, какие у него есть демоны. Но я не хочу вытягивать дерьмо наружу». (Кенни, отец рэпера, также отказывается комментировать тот период: «Не хочу говорить об этом паршивом времени. Но я делал то, что от меня требовалось»).

Том Петти, известный рок-певец, увидел в детстве съёмки Элвиса недалеко от своего дома во Флориде и, наблюдая за белым Кадиллаком и девочками, он решил стать звездой — так гласит легенда. Ламар упоминает о схожем случае, который предшествовал его музыкальному будущему. В 8 лет на плечах у отца он наблюдал за съёмкой видеоклипа Доктора Дре и Тупака на песню «California Love». «Они были в белом Бентли (на самом деле, чёрном — примечание редакции) — вспоминает Ламар. — Копы на мотоциклах пытались регулировать движение, но один чуть было не поцарапал машину, и Пак встал на пассажирское место со словами: "Йоу! Что за х*йня?". Кендрик засмеялся:

«Орать на полицию точно так же как и в своих ё*аных песнях... Он дал нам то, что мы хотели»

Изначально Кендрик и не собирался быть рэпером: он заикался в школе («Оно начиналось, когда я был очень взволнован или в беде»). Ему нравился баскетбол, – он был коротким, но быстрым — рэпер мечтал о карьере в NBA. Но однажды в 7ом классе мистер Индж, преподаватель английского языка, разбудил в нём любовь к поэзии. «Ты можешь выразить все свои чувства на бумаге, и позже они приобретут для тебя смысл», — говорил преподаватель. Познав рифму, метафору, эпитеты, Ламар влюбился в это искусство.

«Мы долгое время удивлялись, что он творит с этой бумагой — рассказывает отец. — Я думал, он делает домашнюю работу! Я не знал, что он пишет стихи. Но однажды я нашел его рэп и, прочитав отрывок: "Нах тебя, Х-*-Й", я схватился за голову с мыслями: "О, Боже! Кендрик – матершинник!"».

Будучи отличником, в старших классах у Ламара была возможность пойти в колледж. «Я мог пойти. Я должен был пойти» — до сих пор артист сожалеет, что не сделал этого: «Эта мысль всё ещё в моей голове. Ещё не поздно». Но в то время, когда была возможность получить образование, он шатался по району с корешами. С их вылазками связаны самые яркие воспоминания из альбома «good kid, m.A.A.d City» — грабежи, взломы домов, побеги от копов.

Однажды его мама нашла окровавленный больничный халат из скорой помощи, куда он попал с «одним из корешей, которого убили». Потом она увидела его рыдающим во дворе. Мама думала, что он скорбит по бабушке, которая недавно умерла: «Я не знала, что кто-то стрелял по нему». Как-то ночью полиция постучала в их двери и сказала, что он замешан в инциденте неподалёку, и родители выгнали его из дома на два дня. «И это страшно — вспоминает Ламар, — потому что не знаешь, а пустят ли тебя вообще».

---

Через несколько часов нашей беседы настроение на Роузкранс начало меняться. Зазвучала сирена скорой — бомж орал на машины посреди улицы. Кендрик приподнимается и окидывает взглядом углы квартала. Я спрашиваю, а всё ли хорошо. «Температура» — объясняет он. «Ух, да, поднялась чуть-чуть». Через несколько минут один из его друзей — он катался на велосипеде весь день, "контролировал периметр" — закричал: «Роллеры», и за несколько секунд появился дорожный патруль. «Вот они» — говорит Ламар, в то время как полицейские проезжают мимо.

В юности «большая часть моего общения с полицией не была приятной» — говорит Кендрик. «Было несколько хороших парней, которые действительно охраняли общество. Но также были менты с Valley. Те никогда меня не видели прежде, но как только я стал парнем в баскетбольных шортах и белой футболке, они сразу хотели уложить меня на землю. Шестнадцать лет. Прям здесь, возле остановки — показывает рэпер. — Даже если он и плохой парень, это не даёт тебе права ткнуть несовершеннолетнего в асфальт, или наводить на него пистолет».

В юности полицейские дважды направляли ствол на Ламара. Первый раз – в 17 лет, во время поездки с приятелем по имени Moose на его зеленом Камаро. Тогда его друг не смог найти удостоверение, и коп навёл на него пистолет «Он буквально направил ствол в голову моего кореша». Во второй раз история была еще более мрачной… Ламар не захотел вспоминать всего, что случилось. Просто сказал, что коп достал своё оружие и они побежали. «Мы были неправы. Но мы же дети… Думаю, направлять оружие против нас было неправильно».

Многие из его друзей не были столь же удачливыми. 13 июня 2007 года полиция прибыла по вызову о насилии в семье. Это происходило в пяти минутах от дома Ламара. Там они встретили его хорошего друга D.T. якобы держащего 10-дюймовый нож. По заявлению полиции, D.T. предъявили обвинения, а после офицер открыл огонь и убил его. «Всё не очень сходится. — говорит Ламар. — Самая сумасшедшая штука вот в чём. Обычно, когда кого-то находят убитым, первое, чем мы задаёмся: "Кто сделал это?". Так делают бандиты. Но на этот раз это была полиция — самая большая группировка в Калифорнии. Ты никогда не переиграешь их».

Три года назад Ламар услышал историю о 16-летнем Трэйвоне Мартине в новостях; мальчишка был застрелен копами во Флориде. Эта история заставила снова вспомнить всё, что он испытывал в подростковом возрасте. Его одолел настоящий гнев и, схватив ручку и лист бумаги, он в течение часа написал «The Blacker The Berry» :

«Продукт низшей человеческой расы: мои волосы курчавые, мой член большой, мой нос округлый и широкий. Ты ненавидишь меня, ведь так? Ты ненавидишь моих людей. Твоя задача — уничтожить мою культуру»

Но как только Кендрик написал это, он также начал думать о собственном времени на улицах и собственных проколах. Так рэпер написал новый куплет, в котором он рассматривал под микроскопом уже собственные поступки. Как он может критиковать Америку за убийство молодых чернокожих, — спрашивает он, — когда эти же чернокожие порой так же хороши в этом (убийстве)?

«Как я могу скорбить, когда Трэйвон Мартин был на улицах? Когда банды заставляют убить меня ниггера чернее меня? Лицемер».

Когда песня вышла, она вызвала спор среди общественности, обвинявшей Ламара в том, что он игнорирует настоящую проблему: системный расизм, мол он и приводит к убийству чёрного чёрным. Когда в интервью Billboard Ламар говорит, что часть ответственности за убийство Майкла Брауна лежит на плечах чёрных, некоторые поклонники приходят в шок. Они обвиняют его в мышлении, схожем с риторикой республиканцев. Азалия Бэнкс назвала его слова «самым тупым дерьмом, которое я слышала от чёрного».

Артист говорит, что «он не идиот»: «Я знаю историю. Я не касаюсь этого. Я выражаю субъективную точку зрения. Я говорю о бандитах, перестрелках среди группировок, гэнгбэнгинге»

Он рос в окружении банд. Некоторые из его ближайших друзей входили в «West Side Pirus», — одно из подразделений «Blood», — а мама говорит, что его брат был в «Compton Crips». Один из его дядей 15 лет отсидел за грабёж, а другой в заключении за то же самое сейчас. Когда Кендрик был ребёнком, его дядю Тони застрелили в голову у бургерной. Но Кендрик не жалуется на окружение — человек должен меняться изнутри.

«Мама всегда говорила мне: "Как долго ты будешь играть жертву?". Да, я зол и ненавижу всё это, но ничего не меняется, пока ты не изменишь себя. Так что неважно сколько дерьма пришлось пережить моему окружению. Я достаточно силён, чтобы сказать "нах*й это"; чтобы признать себя и продолжить борьбу».

Очередным примером песни, вызвавшей непонимание у слушателя, становится композиция «i» из нового альбома. Взрыв поп-позитива, сэмпл хита Isley Brothers из рекламы Swiffer, — всё это казалось странным шагом для Ламара, известного более сложными композициями. Люди называли её банальной, чересчур положительной, с припевом в стиле фаррелловской «Happy». Рэпер отрицает данный мотив: «Я знаю, что люди думают будто бы эта песня значит, что я тщеславный. Нет. Она значит, что я в депрессии».

---

Ламар сидит на студии в Санта Монике, где была записана львиная часть его нового альбома. Он одет в чёрный спортивный костюм и кроссовки Reeboks. Бейсболка натянута на прорастающие косички. Он говорит мягко и задумчиво, с длинными паузами между предложениями:

«Я проснулся утром и чувствовал себя как дерьмо. Чувствовал вину. Чувствовал гнев. Чувствовал печаль. Будучи парнем из Комптона, ты можешь получить всё от этого мира и по-прежнему думать о своей целесообразности, ценности».

Рэпер задумывал «i» в стиле «Keep Ya Head Up»; посланием своим друзьям в тюрьме. Но также он писал её и для себя, чтобы отогнать мрачные мысли. «Мой партнёр Джейсон Эстрада сказал мне: "Если ты не ударишь по этому, то оно ударит тебя" — говорит Ламар — Если ты будешь хандрить, грустить и ничего не делать, то оно сожрёт тебя заживо. Я должен был сделать эту песню. Это напоминание. Оно делает меня счастливым».

Кендрик говорит, что на новом альбоме также будет трек « u» — ответ на композицию «i». Это песня человека, стоящего напротив зеркала и ненавидящего своё отражение. Все эмоции объединяются в припев: «Любить тебя очень сложно».

«Одна из самых сложных песен, которую я когда-либо написал. Там есть очень мрачные моменты. Вся моя неуверенность, эгоизм, мои предательства. Это дерьмо депресивно как п*здец. Но оно помогает, да — признаётся Кендрик. — Оно помогает».

Ламар считает, что после успеха многие вещи стали ещё тяжелее, чем были раньше. «Одной из главных проблем всегда была моя самооценка», - заявил певец.

«Мне с трудом удаётся убеждать себя, что я действительно заслуживаю то место, где теперь нахожусь».

Кроме того, после выхода «good kid, m.A.A.d city» проблема недостатка уверенности в себе встала ещё сильнее: «За всё школьное время среди моих одноклассников не было ни одного белого… А теперь представьте каково было начать гастроли по миру, когда ты только что покинул родной Комптон. Каково человеку, который разговаривает на другом языке и совсем не знает, как ему общаться с окружающими? Но, конечно же, я и удовольствие испытывал! Пусть даже оттого, что оказался в совершенно новой среде».

Когда вышел альбом «good kid m.A.A.d City», рэпер принялся вести дневник. Сей поступок он объяснил тем, что не хочет забывать ни одного момента: будь то возвращение в Комптон или понижение продаж собственного альбома. «А привели меня к этой идее разговоры с Дре… Мои бесконечные рассказы о том времени и тех вещах, которые сделали меня таким, какой я есть».

В то время как «good kid» стал продуктом ностальгии, « To Pimp A Butterfly» — это целиком и полностью сегодняшний день. В новом альбоме Ламар рассказывает о судьбе чёрных в наше время, и через что пришлось пройти ему, — учитывая свои комплексы и неуверенность, — на пути к успеху.

Если говорить не о содержательной, а о музыкальной стороне альбома, то как минимум половина – это заимствование из таких направлений как джаз и фанк 70ых. Ламар говорит, что слушал много Майлза Дэвиса и Parliament. Один из продюсеров Ламара, Марк «Sounwave» Спирс, знал его ещё подростком. Он отмечает такие особенности: «Каждый продюсер, с которым я встречался, высылал мне биты; но лишь в одном случае из миллиона ты мог выслать тот инструментал, который действительно подойдёт для альбома». Звукоинженер рэпера, MixedByAli, отмечает, что «Кендрик всегда говорит о музыке цветами. Например – сделай этот звук сиреневым, добавь туда светло-зелёного…»

Но если судить о цветовой гамме всего альбома, — конечно же наиболее заметным является чёрный. В своих песнях он нередко ссылается на историю предков: от африканской диаспоры и хлопковых полей до гарлемского ренессанса и Барака Обамы. «Mortal Man» (песня вдохновлена его поездкой в Южную Африку в 2014) упоминает лидеров от Манделы и Мартина Лютера Кинга вплоть до Моисея. На «King Kunta», взрывном джоинте фанка в стиле Джеймса Брауна, он предстаёт в образе раба Кунты, которому отрезали ногу за то, что он слишком часто пытался сбежать на свободу — в истории США действительно был такой раб.

На альбом также повлияли и трагедии последних трёх лет: Трэйвон Мартин, Майкл Браун, Эрик Гарнер... Sounwave говорит следующее: «Мне кажется, альбом идеально подходит для нашего времени. Если бы мир был счастлив, наверное, он бы выпустил более позитивный альбом, но на данный момент мы несчастны».

Ламар — он называет свой альбом «напуганным, честным и непримиримым», — умалчивает о значении названия «To Pimp A Butterfly». «Если поменять слова "pimp" и "butterfly" местами... — усмехается Ламар, — уверен, что эта фраза станет крылатой. Её будут рассказывать в колледжах — я действительно в это верю…». На вопрос, кем себя считает сам рэпер, — «pimp» или «butterfly», — исполнитель лишь улыбнулся: «Я могу быть и тем и другим».

В последний день февраля Ламар и две дюжины близких друзей собрались в особняке за 6 миллионов долларов для сюрприз-вечеринки, посвящённой дню рождения Sounwave. Недвижимость принадлежит Энтони Тиффиту, владельцу TDE, — лейбла, на который подписан Кендрик. Дом оборудован двумя воротами безопасности и находится по соседству с имением звезды NBA Пола Пирса, а также семьи Кардашьян. Как рассказывает гастрольный менеджер Ламара, на той улице находится больше миллиона долларов, подразумевая припаркованные тачки.

Ламар не такой — на данный момент его самым крупным вложением был относительно скромный дом в пригороде восточного Лос-Анжелеса, купленный для родителей. По рассказам рэпера, его мать долго не могла принять столь роскошный подарок. («Были трудные времена, и мы прошли через многое — говорит Кенни, отец рэпера — но как сказал Дрейк:

"We started from the bottom, now we're here"»

Что касается самого рэпера, то Кендрик Ламар ещё не обзавелся собственной недвижимостью и проживает со своей девушкой Уитни, которую в интервью называет «лучшим другом», в съёмной трёхэтажной квартире на берегу южного залива в Калифорнии.

Девушки беседуют на кухне, парни смотрят новую документалку о Коби в домашнем кинотеатре. Ламар, его менеджер Дэйв Фри и Sounwave общаются в столовой, внося последние правки в альбом, который выйдет через две недели. Уитни заходит в комнату и касается плеч Ламара. «Пришло время задувать свечи», — говорит девушка. Все заходят на кухню и поют «Happy Birthday». Кендрик обнимает Уитни за талию. Они выглядят счастливыми. Sounwave собирается задуть свечи. Кто-то напоминает продюсеру, чтобы тот загадал желание; но прежде чем Sounwave успевает что-то придумать, Ламар выкрикивает: «Желаю, — он говорит это с улыбкой на лице, — горячих битов!».