Vince Staples давно перестал быть хорошим, но прячущимся где-то в тени рэпером. За последние пару лет неграненый алмаз с Лонг-Бич, который удачно сочетает гангстерские истории с ярко выраженными моральными принципами, постепенно превратился в настоящий бриллиант среди поколения безликих рэперов. 30 июня он выпускает свой дебютный альбом «Summertime ‘06», а сегодня рассказывает о записи релиза, работе с No ID, хип-хоп сцене Атланты и своих целях в хип-хопе.

---

На альбоме будет 20 треков. Ты мог бы легко запихнуть их на один диск. Зачем было делать двойной LP?

Я не указываю людям, как следует слушать мою музыку. Как только покупаешь ее, она твоя. Все сводится лишь к тому, что ты почерпнешь из нее. Как интерпретируешь. Я просто подумал, что такое решение лучше характеризует мою музыку. В этом куда больше смысла, чем запихнуть 20 песен на один диск. И это стоит денег. Я подумал, что будет несколько эгоистично выпустить просто 20 песен, при этом сэкономив немного денег. По мне, лучше дать людям нечто особенное, нечто такое, что они могут взять и послушать у себя дома, став частью этого.

В рэпе существует множество культовых двойных альбомов. Ты вдохновлялся какими-нибудь из этих проектов?

Я никого не рассматриваю в качестве источника вдохновения. Если послушать мою музыку, то у нее ведь очень естественное, органичное происхождение. Каждый раз я стараюсь создавать нечто новое. Я уважаю своих предшественников, уважаю их за то, что позволили мне заниматься музыкой, позволили делать то, что я должен. Но если говорить о них как об источнике вдохновения, то я стараюсь максимально дистанцировать себя от этого, чтобы мои истории были как можно более самобытными и как можно сильнее входили в резонанс со слушателями.

В твоем новом сингле «Senorita» в качестве припева используется засэмплированный вокал Future. Ты специально хотел оставить для него место, или это была идея продюсера, который включил этот хук в бит, и, так уж получилось, он идеально вписался?

Его поставил туда продюсер, да и, к тому же, этот хук отлично вписался в то, что мы делали на тот момент. Он хорошо дополнил уже имеющийся материал и довольно сильно выделялся на фоне остального. Ты ведь видел клип. Это особенная песня, одна из моих любимых. Она охватывает широкую аудиторию, но при этом доносит мои идеи до слушателя. Хорошо, что Christian Rich [продюсер трека] смог смастерить этот бит для нас.

В песне есть неуказанный вокал, который принадлежит шведской соул-исполнительнице Snoh Aalegra. Мы еще услышим ее на альбоме?

Да, она там будет. Она, как член семьи, но при этом она просто рядом. Она мой друг. Snoh прекрасна.

No ID был наставником Snoh и, к тому же, он исполнительный продюсер «Summertime ‘06». Как он координирует процесс?

Он просто позволяет мне делать то, что нужно. Делать то, чего я хочу. Все достигается усилиями команды. Мы все преследуем одну цель. Он занимается продакшеном, просвещает меня в тех вещах, о которых я ничего не знал, рассказывает мне о каких-то аспектах бизнеса – таков его вклад. Он разъясняет некоторые вещи, потому что хочет, чтобы я рос как артист, и я сильно благодарен ему за это.

Он занимался какими-то иснтрументалами?

Так точно, он спродюсировал большую часть альбома.

Недавно мы говорили с Joey Fatts, и он сказал, что у вас на подходе музыка совершенно иного уровня. Нам следует ожидать что-нибудь из этого на альбоме?

Он совершенно точно будет на альбоме, в песне под названием «Dopeman».

Ты все так же часто работаешь с остальными участниками Cutthroat Boyz (Joey Fatts и Aston Matthews)?

Они мои друзья, поэтому наши отношения нельзя назвать рабочими. Я вижу этих парней каждый день. Cutthorat – это не рэп-группа в современном ее понимании. Мы стоит друг за друга, поддерживаем в трудные времена. Со времен Odd Future у каждого рэпера должна быть своя группа, с которой он бы проводил время. Спроси любого из нас, и мы ответим, что каждый из нас, прежде всего, сольный артист.

Кого еще мы услышим на альбоме?

DJ Dahi, Jhene Aiko, Aston Matthews и Cocaine 80s.

Ты говорил, что лето 2006 года было трудным периодом в твоей жизни. Почему ты сосредоточился именно на этом времени?

Я бы не сказал, что это были трудные времена, это был, скорее, очень важный для меня период. Дебютный альбом для меня похож на момент совершеннолетия, поэтому я должен ориентироваться на то, что я пережил в похожий для себя этап. Именно из этого временного промежутка я черпаю свое вдохновение. Мне кажется, это важный момент в жизни каждого человека. В каком-то смысле, он сделал меня таким, какой я сейчас. Поэтому я просто хотел поделиться этим со слушателем, которому интересно, как я начинал, и через что мне пришлось пройти. Мне кажется, это идеальный способ представить себя широкой музыкальной аудитории.

Ты помнишь, какую музыку ты слушал в те годы?

Мы плотно слушали Ja Rule, Young Dro, T.I. – ну ты понимаешь, о чем я. Был еще Pharrell, вся тусовка Dem Franchize Boyz.

В то лето главными рэп-хитами были песни T.I. «Whay You Know», Young Joc «It’s Going Down» и Young Dro «Shoulder Lean». Так что, вполне подходит под твой плейлист.

Звучит как отличный период. Это весело, это прекрасно. Это же черная культура, черная история.

Если учесть, что многие нынешние рэп-хиты попадают к нам из Атланты, то вполне можно поставить лето 2015-го в один ряд с летом 2006-го.

В Атланте чувствуют это. Здесь самое успешное радио, творческий подход к ротации…ну ты понял. Ты ведь видел документалку от VH1? Я так рад, что никто не варил там крэк.

Я так понимаю, ты не особый фанат серии Noisey про Атланту?

Я люблю Noisey, люблю VICE. Мне просто кажется, что мы не должны делать акцент на том, как люди варят крэк в 2015 году. Нет необходимости показывать людей с оружием и крэком. Там, откуда я родом, за такое тут же закрывают. Копы просто придут к тебе домой, и ты отправишься в тюрьму. Так зачем показывать это детям? Неужели это по-вашему и есть Атланта? Это ведь процветающий город, где происходит много отличных вещей, а вместо этого вы показываете, как люди продают крэк, а рэперы ходят с пушками. Это же бред.

Для тебя важнее рассказать свою историю, чем доказать, что ты хорош как рэпер?

Для меня это на одном уровне. Я предпочитаю думать об этом именно как о музыке. Никто не в силах тягаться со мной. Я такой один. Да, все мы демонстрируем свое отношение к этому миру, но делаем это по-разному. Можешь даже поставить в заголовок – никто не в силах тягаться со мной, никто не делает того, что делаю я.

Твой новый альбом это возвращение в лето 2006-го,однако твой последний проект «Hell Can Wait» можно расценить как реакцию на полицейское насилие в Фергюсоне прошлым летом. Тебе не кажется, что твоя музыка отлично улавливает нерв времени, напряжение летнего сезона?

Ну, во-первых, моя музыка никак не связана с Фергюсоном, потому что, мне кажется, я не был частью этих событий. Я был там и не проходил через все те трудности и горе, с которым столкнулись родители, потерявшие своих сыновей. Моя музыка, она о моей жизни, о том, через что прошел лично я. Разумеется, вы можете связать эти вещи с определенными событиями. Я лишь пытаюсь сказать, что сама по себе жизнь идет по кругу, и многие из нас похоже куда больше, чем нам кажется. Музыка, она ведь о жизни, поэтому, даже если бы мой альбом вышел в декабре, он бы все равно назывался «Summertime ‘06». Суть не в том, чтобы ухватить какой-то момент, а в том, чтобы создать новый. Если мы хотим создавать нечто действительно важное, то мы должны черпать из тех вещей, к которым испытываем страсть. Я очень страстно отношусь к тому, что видел в своей жизни, как те или иные вещи повлияли на меня, как рассказанные мной истории могут повлиять на других людей и помочь им.