Большинство читателей сайта знакомы с историей последних нескольких лет жизни KiD CuDi.

От первых неуверенных шагов в мире музыки — до стресса от нахлынувшей известности. От постоянных историй об употреблении наркотиков – до новообретённой радости отцовства. Впервые Кади назвал себя одним из Волшебников (англ: wizard) рэп-игры в интервью 2010 года. Сейчас он занят выпуском нового, совместного проекта, с давнишним другом Dot Da Genius, который носит название WZRD. С тем самым другом, который выступал в роли продюсера его самого громкого хита, "Day'N'Nite".

В то время, как многие аспекты индустрии кардинально изменились, с начала сотрудничества наших героев, многое, также, осталось неизменным. WZRD не является студийным проектом, и не обладает бюджетом "блокбастера": большинство материала для альбома было записано в автобусе, во время концертных туров, или на домашней студии самого Кади. В той же неформальной обстановке, в которой они и начинали вместе делать музыку в родительской квартире Дота.

Найдя то самое творческое "волшебство", при написании песен, ещё в дни демо-записей Кади, и выработав свой уникальный стиль, дуэт смог создать формулу нового гибрида хип-хопа и альтернативного рока.

Расширяя границы хип-хоп музыки, парни обучились игре на электро- и бас-гитарах, изучили каталоги всех жанровых легенд: от Pink Floyd и The Pixies до Nirvana и Lead Belly, и создали свой тип рок-альбома. WZRD перенимает эстафету "Day'N'Nite", номинированного на премию Грэмми, хита, который запустил их карьеру на земную орбиту, с одним лишь отличием: звучит он так, как, доселе, ни один хип-хоп альбом в истории ещё не звучал.

Музыкальная динамика, может, и схожа, но следует признать, что и апартаменты Скотта Мескади в Голливудских холмах здорово отличаются от жилищных условий родителей Дота в Восточном Нью-Йорке, у которых дуэт и делал свои первые записи. Родители Дота приютили друга их сына, Скотта, когда тот был на мели, и готовился к позорному возвращению в родной Кливленд, но строгая родня Дота, семья выходцев из Нигерии, дала парню кров над головой. Отмечая рабочую этику парней, их музыкальный талант и творческую химию, мать и отец Дота пожелали, чтобы его совместная с Кади работа продолжалась и далее, позволив им вместе жить и творить, как кровным братьям. Шесть лет спустя, эта парочка всё так же бросает себе вызов, борется со своими страхами, всё дальше отодвигает привычные границы музыкальных стандартов. И сейчас это с лихвой окупается для Oladipo [aka "O Dot"] Omishore и его приятеля из Кливленда.

Скольких жанровых исполнителей вы можете назвать, кто способен на выпуск полноценного рок-альбома? Как известно, кто не рискует, тот не пьёт бургундского. Перед вами история создания альбома WZRD.

Прошло уже шесть лет вашего совместного творчества. Сейчас вы оба в куда более выгодной ситуации, и, к тому же, готовитесь к выпуску совместного альбома. Кажется, ваша затея приносит кое-какие плоды.

Кади: Всё так и должно быть. Хотя, наша цель всё ещё не достигнута. Мы лишь начинаем делать уверенные шаги, по направлению к ней – это сродни бесконечной эстафете. Мы двигаемся вперёд и пытаемся достичь следующей планки. У нас есть семьи, ради благополучия которых мы и работаем. У нас есть больше обязанностей. Понимаешь, у нас вышло прорваться, а всё, о чём мы и сейчас думаем – это о благополучии своей семьи.

Какими вы помните дни, когда начинали работать вместе?

К: Когда мы начинали шесть лет назад, у меня были даже две золотые вставки в зубах. Задолго до повальной моды на это дерьмо. Это был писк моды [смеется]. Мы были молоды. Были молоды и пытались понять самих себя. Мы жили как родные братья.

Дот: Да, всё так и было. Тот же настрой царил и у меня дома, в то время.

Я так понимаю, твоя семья хорошо приняла Кади.

К: Его отец – это самый невероятный человек, которого я когда-либо встречал. Я никогда так не был близок со старшим поколением, с тех пор как мой отец умер. Выходит, этот человек оказался и моим отцом. Мой папа был строгим. Во многом его взгляды совпадали со взглядами отца Дота: строгий и никогда не теряет попусту время. Но, в то же время, нигерийская культура абсолютно другая. Я понял, что значит быть мужчиной, наблюдая за его отцом и получая нагоняй от его отца. Я никогда этого не забуду. Это время было невероятно сложным для нас, молодых ребят, но у нас несомненно была сильнейшая ролевая модель для подражания. Я завидовал этому. Я завидовал семье, которая была у Дота. Это было очень приятно, находиться в доме, где все живут в мире и понимании.

Как же родня пришла к подобному решению?

Д: Это было совершенной неожиданностью. Мои родители – добрейшие люди, но никогда мы не делали подобных поступков.

К: И мы знали друг друга каких-то семь месяцев.

Д: Верно. Не такой уж и большой срок. Скотт постоянно приезжал ко мне. У меня была небольшая студия в подвале. Там он и оставался. Он не покидал студию. Ту творческую энергию, практически, можно было почувствовать на ощупь. Ведь, ни у кого не было денег. Мы были без гроша, и, всё равно, выкраивали время для совместных записей. Эту энергию, эту страсть и заметил мой отец. Он постоянно заходил повидать Кади на студию, и ему было приятно видеть, как мы занимаемся конструктивными вещами. Таким он был человеком: человеком, который поутру просыпался и был счастлив увидеть, что мы всю ночь писали песни. К тому моменту, родители уже привыкли к Скотту.

К: [Смеется]. У них-то и выбора не было. Они обязаны были ко мне привыкнуть, потому что я-то начал себя чувствовать там как дома довольно быстро.

Д: Это было весело, поскольку, в нашем доме, ни у кого не было подобного характера. Мои родители очень суровы, а Скотт, в свою очередь, приходил и начинал фонтанировать весельем и шутками. Было забавно наблюдать, как они воздействовали друг на друга. [Обращаясь к Кади] Ты адаптировался к образу жизни довольно быстро.

К: Да о нас можно было снимать ТВ-шоу! Нигерийскую версию ТВ-шоу [все смеются]. Я хорошо помню день, когда они предложили мне остаться.

И как же это происходило?

К: Я, как обычно, был у них в доме, записываясь среди ночи. Помню, когда Дот возился со сведением голоса, я прилёг и начал рассказывать о том бардаке, который происходил в моей жизни. Меня выселяли – как раз, под Новый год. У моего друга, у которого я, в тот момент, жил на Стейтен Айленд в Западном Брайтоне, была небольшая подсобка. Он разрешил мне там остаться на некоторое время, и мне приходилось спать на полу. Это была подсобка, и ковёр был толщиной с мизинец, так что приходилось спать на голом бетоне.

 Это была подсобка, и ковёр был толщиной с мизинец, так что приходилось спать на голом бетоне

Я должен был съехать до тридцать первого января. Притом, что у меня, тридцатого января, за день до выселения, — день рождения. Я твердил Доту: "Не знаю, что делать. Мне однозначно придётся вернуться домой в Кливленд, но, несмотря на это, ты можешь присылать мне биты, и мы можем продолжать работать вместе". Я упомянул об этом с единственной целью: проработать стратегию нашего дальнейшего сотрудничества. Я понимал: не наноси я превентивный удар, мне никогда не добиться успеха. "Если вернусь в Кливленд – это временно, до тех пор, пока не наскребу достаточную сумму". А затем сказал: "Я сейчас вырублюсь. Можно я останусь здесь на ночлег?". Дот был не против, и я уснул там же, на кушетке.

Утром я проснулся, и Дот сообщил, что его родители хотят со мной о чём-то потолковать. У меня была единственная реакция: "Какого хера?! Что случилось?! В чём я виноват?!" Был уверен, что попал в беду. Поднялся в родительскую комнату, и его отец сказал мне следующее: "Я принимаю это решение, руководствуясь единственным тезисом: как бы я хотел, чтобы чужая семья поступила с моим собственным сыном? Можешь оставаться в этом доме до тех пор, пока не встанешь на ноги. И ты сможешь продолжать работать с нашим Дипо. Вы сможете делать музыку вместе. Так что, эта ситуация выигрышная для всех".

Я не мог этому поверить, ведь был готов возвращаться домой. То, что произошло потом, уже часть истории. Это было чудом, — я серьезно. Их появление в моей жизни и помощь мне — это моё благословление. Ведь, как и сказал, знакомы мы были около семи месяцев.

Как вы начали работать вместе? Дот, ты ведь, уже был в Нью-Йорке?

Д: Да. Я уже проживал здесь.

К: Через общего друга, с которым работал в магазине Abercrombie & Fitch. Его звали Riliwan, и он был хорошим другом Дота. Мы вместе сочиняли какие-то стихи на работе, и он однажды сказал, что у него есть знакомый продюсер. Мы встретились с Дотом немного позже. Он поставил мне несколько битов и я был не прочь начать с ним сотрудничать. Не то чтоб я сразу обалдел от услышанного [Смеется.].

Д: Я только начинал заниматься продюсированием.

К: Он только начинал, и я не особо вдохновился услышанным, в то время. Но был заметен потенциал. То же самое люди говорили и о моих ранних записях: "Неплохо. В этих записях есть потенциал.» Мы оба пытались развивать наши навыки и становиться лучше. В 2006 году я читал далеко не на уровне того же "Cudderisback".

Опишите вашу работу времён записи "Day'N'Nite".

К: Дот — сонграйтер. Это одна из причин, почему мы легко находим общий язык. Потому что он не битмейкер. Если вы слышали что-то из ранних записей Дота, то вы уже знаете, что он был ближе к R&B. С детства он играет на клавишных. Я понимал, что нам следует продолжать работать вместе. Я понимал, из этого может вырасти нечто существенное, нечто большее нас самих. Мне кажется, WZRD находился на раннем этапе записи довольно долгое время. Просто, мы не подозревали об этом.

Д: Полностью согласен. Но творческий потенциал Каддера – это нечто не от мира сего. Когда я начинал заниматься музыкой, я пытался воссоздать услышанное ранее, действовал в установленных рамках. Кади же приходит и вытворяет нечто радикальное и ортодоксальное. Из этого ортодоксального подхода я и начал строить свой новый звук, и уделять внимание совсем другим вещам. Это идеальный инь и янь. Кади компенсирует и дополняет то, чего я лишен, и наоборот.

К: С самого начала совместной работы, я твердил Доту: "Не загоняй себя в рамки". Он может это подтвердить в любой момент. Запись "Day'N'Nite": "Не загоняй себя в рамки. Используй звуки, которых ни у кого нет". [Дот кивает.]

С каждым днём он всё больше отходил от привычных шаблонов звучания. Я пришёл к нему на студию, находясь на своей волне, и всё время пытался настроить на эту частоту Дота. Песня "Dat New New" была следствием того, что формула сотрудничества была найдена, а записав "Day'N'Nite" мы довели её до совершенства. Мы видели, к чему нам следует стремиться, на примере собственных записей.

Когда вы решили воплотить затею с совместным альбомом в реальность?

К: Я вынашивал эту идею несколько месяцев. Я понял, что моя душа тянется к этому. Мы сидели на студии и я, взяв гитару в руки, дабы придать себе больше уверенности, сказал, что пора записать наш проект: "У меня родилась связь с инструментом, мне было комфортно на нём играть. Нам следует записать весь альбом в таком ключе. Будто, это мой долг перед самим собой. Я не хочу чувствовать себя ущемлённым в творческом плане. Я хочу делать настоящий рок".

Сейчас рок-н-ролл находится в подполье. Существует много достойных групп, но рок всё дальше уходит в андерграунд. А хип-хоп, в противовес ему, занимает сейчас большую часть эстрады, всё больше становясь частью поп-сцены. Сегодня, хип-хоп – это поп-музыка.

 Сегодня, хип-хоп – это поп-музыка

Д: Для меня, главной особенностью альбома, является ответственность подхода Кади к игре на гитаре, не обладая особыми навыками, знаниями и пониманием инструмента. Он пошёл по сложнейшему пути, а ведь мог просто пригласить музыкантов, чтоб те играли гитарные риффы вместо него.

И как, не страшно?

К: Не кривя душой, можно утверждать, что работать вместе – это наша судьба. С самого начала моего пути происходили незначительные события, которые свели нас вместе. Начиная от работы в том магазине, встречи – и до проживания в доме О-Дота. Я почти сошёл со своей траектории, с этой цепочки событий, но семья Дота приняла меня и вернула меня на верный путь.

В жизни было полно моментов, когда мы могли сбиться с дороги. На улицах творилось всякое. Тот же Дот, в любой момент, мог бы сказать: "Пошло оно всё! Я иду торговать дурью". Это озадачивает меня. Мы просто делали своё дело, а звезды нам благоволили.

Вы жили в гармонии?

К: Точно. К примеру, я не мог пользоваться компьютером, пока Дота не было дома. Приходилось ждать его возвращения домой по выходным, ведь, во время второго года учёбы, ему приходилось жить в студенческом городке. Так что, я и музыкой не мог заниматься всерьёз, пока его не было дома. А потом, у его родителей был со мной серьёзный разговор: "Скотт, тебе следует найти работу". "Послушайте, я здесь не для того, чтобы просиживать в офисе, или у прилавка, дни напролёт. Если пойду на работу, не смогу писать музыку". Поступил резонный вопрос: "А что, если ничего из вашей затеи не выйдет?" — "Никаких "но". Выйдет". — ответил я.

Д: Это просто сносит башку. В то время, мы просто записывались, совершенно не понимая, что делать с нашими песнями.

Итак, возвращаясь к альбому, "Teleport 2 Me, Jamie" — это, несомненно, особая песня. Кажется, это наиболее личная композиция, из тобою написанных.

К: Мне непросто говорить о любви в моих текстах. Я — другой тип артиста. В какой-то момент я подумал, что хочу сообщить девушке о своих чувствах именно в такой форме. Вместе с тем, я хотел написать песню, которую смог бы напевать дочке. Понимал, что на написание подобного уйдет целая вечность, ведь, если уж я делаю песню для дочери, она должна быть лучшей песней в мире. Песня должна быть великолепной, должна обладать прекрасной мелодикой и быть оригинальной. Вот, при таком давлении и приходилось писать.

Какова была реакция самой Джейми?

К: Она была счастлива. Мы старались держать наши отношения вдали от посторонних глаз. В то же время, у каждой женщины должен быть мужчина, который заявляет свои права на неё и, не тушуясь, говорит: "Я люблю только её". Вот этого мне в отношениях недоставало. Я же что-то мямлил, и ходил вокруг да около, а эта песня стала моим искуплением. Просто, дать понять, как она важна для меня. Слава богу, ей понравилось. Если бы её реакцией было: "Да это отстой! Пацан мне песню посвятил, а она ещё и отстойная!", я был бы раздавлен [смеется].

Люди знают тебя как автора эмоциональных композиций. При прослушивании альбома WZRD, кажется, грустных песен стало куда меньше.

К: Они более светлые и позитивные. Некоторым кажется, что песни неэмоциональны, если я не говорю о грусти и одиночестве, о драматичных переживаниях. Как по мне, это и есть ярчайшие эмоции, ведь я был так поглощён чувством, охватившим меня. Все песни исполнены в быстром темпе и так заряжены энергией. А моё пение — я действительно превысил личную планку. Помню, поставил сестре "Where Did You Sleep Last Night?", а она даже не узнала мой голос. Вот, что мне нравится: двигаться дальше, меняться, не стоять на месте, расширять собственную палитру стилей. Поэтому, проделанная нами работа – это мои наиболее эмоциональные записи. Слушая песню "Efflictim" понимаешь, насколько она…

Д: Тяжелая, в эмоциональном спектре.

К: Я проснулся однажды утром, и тут же схватил гитару: девять утра, я сижу на кровати в нижнем белье, наигрывая мелодию. Я начал пропевать вслух этот мотив, и меня переполняли чувства, до слёз. Я понял: эта песня обязана попасть на наш альбом. Ведь, какой альбом Кид Кади может обойтись без грустной, выжимающей слезу, песни?! Эта песня навсегда очень личная для меня, очень сильная.

 Девять утра, я сижу на кровати в нижнем белье, наигрывая мелодию

Дот, как продюсер, получаешь ли ты большее удовольствие от работы с артистом, вкладывающим столько эмоций в свою музыку? В противовес тем, кто читает о тачках…

К: И тёлках! [смеются].

Д: Немного не так: удовольствие приносит работа с артистом, который много думает о посыле, о том, как люди будут истолковывать слова. Ведь, рэп о вещах очевидных никогда не затронет вас. Песни, которые проходят сквозь годы – это те творения, которые могут затронуть струны в душе, делая меня, к примеру, злым или грустным. Кади полностью соответствует сказанному.

К: Артисты в нашей сфере не прилагают усилий. Хип-хоп – это прибыльный бизнес. Многие приходят в игру, чтобы срубить бабла, и винить их не в чем. Они создают успешное бизнес-предприятие. Почему бы и нет?! В то же время, эти предприятия – это то, во что и превратилась музыка сегодня. Нужно прилагать недюжинные усилия для поиска настоящих новых талантов: блоги, профильные ресурсы. Мне бы хотелось, чтобы побольше неизвестных ребят звучало на радио.

Кто из хип-хоп новичков нравится вам?

К: A$AP Rocky. Мне нравится, что сделали Schoolboy Q и A$AP, сэмплировав мою песню "Pursuit of Happiness". Мне это очень льстит, ведь, иногда кажется, что новые МС считают меня старым и отстойным [смеются]. Будто, я для них олдскул.

Они записали отличную песню.

К: Более чем. К тому же, не было никаких проблем с тем фактом, что это голос певицы Lissie, исполнившей кавер-версию моей песни. Будь это сэмплом из моей оригинальной записи, - вышло бы клише. Её же версия – это новый взгляд, новая интерпретация моего трека. Мой юрист позвонил мне по вопросу очистки прав на сэмпл, и я был жутко обрадован и польщен, ведь, это был первый случай в моей карьере, когда пришлось очищать права на одну из собственных песен.

Ранее рэперы уже записывали рок-альбомы. Из недавних – Lil Wayne. Что же предложит нового альбом WZRD?

К: Непросто ответить на подобный вопрос. Я думаю, каждый, кто покидает собственную зону комфорта, в своём творчестве, заслуживает аплодисментов. Понимаю, это странно для Вэйна писать рок-альбом, ведь он столько лет работал исключительно в жанре хип-хоп. Ну а почему бы и нет?! Артист не должен потакать слушателям. Он должен делать то, что чувствует. Вот, с подобным настроением мы и записывали WZRD. Но мы звучим совершенно по-новому, ведь мы настоящая группа. Мы построили наш альбом, научившись игре на гитаре, набираясь опыта, играя в автобусе во время турне. Будто, мы играли в школьной "гаражной" группе.

 Артист не должен потакать слушателям. Он должен делать то, что чувствует

Д: За весь период записи, мы ни разу не посещали студию.

К: А хотите знать главную причину? Я опасался, что люди, работающие на студии, сольют наши песни в интернет. Я же хотел держать нашу затею в тайне. Даже, никто из руководства компании не слышал наш альбом. Канье не слышал его целиком, - только шесть-семь песен.

Какой была его реакция?

К: Он был без ума от нашей затеи. Это неимоверно приятно, показывать ему свой новый материал.

Всегда хотелось узнать, что же ты испытал, когда Канье Уэст заявил: "Кид Кади – мой любимый артист"?

К: Я не мог в это поверить. До сих пор, не могу. Думаю, он всё врёт [смеются]. Услышать подобное от артиста его уровня – это нечто. Он, ведь, не должен был ничего подобного произносить. Повторю, мне казалось, он рехнулся, когда сказал подобное [смеются]. Это неимоверно круто.

Рок-альбом – это смелая авантюра. Сомнения не терзали?

К: У меня был творческий кризис. Подобного со мной не случалось. Ну, в незначительной мере, бывало: трудности с определенным куплетом или припевом. Обычно, я пишу довольно быстро.

Д: Но, в то же время, никогда не возникало сомнений в самой затее. Даже при творческом кризисе ты не отказывался от неё.

К: Я хорошо изучил самого себя. Понимал, когда звёзды выстроятся в ряд, тогда я и начну писать. Когда чакры будут там, где им следует быть, - тогда я и начну писать. Вскоре, после этого незначительного простоя, мы начали "жечь". Я научился этим маленьким трюкам гитарной игры, и начал слушать множество мелодичных песен, чтобы питать свой мозг.

Кади, ты посетил дом Курта Кобейна.

К: Скажу так, я заметил, что многие из моих идолов и личных героев уже мертвы. Я был вдохновлен жизнью этого человека, его историей, его музыкой. В тот момент моей жизни я был опустошен. Какая-то сила подтолкнула меня к поездке в его дом. Я всегда хотел сделать это. Было невообразимо грустно. Я не люблю распространяться об этом прессе. Вы знаете, что он был источником вдохновения, - давайте, на этом и остановимся.

Когда пришло решение сделать кавер песни "Where Did You Sleep Last Night?"

К: Cage был моим проводником в мир рок-музыки. Однажды, он показал мне запись концерта Нирваны "Unplugged". Помню, эта песня меня потрясла больше всего и, просто, не выходила из головы, а позже я узнал, что это кавер-версия песни Lead Belly.

Очень тяжелая песня.

К: Я тоже так думал, ведь мой текст такой трагичный, а жизнь Дота – такая офигенная [смеются]. Я делаю все эти злые тёмные песни, а Доту приходится быть их частью. Он заявлял: "Я всем доволен. Из нас двоих, именно ты – парень с проблемами" [смеются].

Д: Кади показал мне запись этого концерта, и эта песня была последней, из исполненных Куртом вживую. Я был потрясен, узнав историю, которая скрывается за этим произведением. Это веха истории.

К: Истории рок-н-ролла. Никто, ведь, с тех пор, не пытался исполнить её.

Д: Уровень исполнения Курта был недосягаем.

К: Невозможно сравниться с одной из величайших групп в истории. Но у меня есть собственный музыкальный стиль, и я подумал: почему бы не Кид-Кади-зировать эту композицию?

Вы же понимаете, что критики вас могут растерзать после выхода вашей кавер-версии?

К: Всегда найдутся люди, которые будут заявлять, что нам не следовало этого делать, но нам нет дела. Мы проявляем своё уважение подобным образом к музыкальному наследию. Эта песня – часть афро-американской истории. Мы – это два черных парня, которые играют рок-н-ролл.

Д: Так и нужно было назвать наш альбом! [смеются]

К: "Два черных парня, которые играют рок-н-ролл". Ищите в магазинах! Рождественское издание [смеются].

Вы собираетесь продолжать историю проекта WZRD?

К: Несомненно. WZRD – навсегда! Я чувствовал себя живым, во время записи. Хип-хоп приносит много стресса. Там следует постоянно искать неожиданные способы нарратива, быть находчивым.

Д: Ты описал эту ситуацию метафорой о продавце автомобилей, с которой я был согласен на все сто.

К: Точно. Я говорил, что в хип-хопе, каждый исполнитель – это продавец авто. Они продают себя, когда видят вас: "Эй! Эй! Эй! Глядите, вот, у меня какая цепь есть! У меня - то, у меня - сё". Они это делают, чтобы вы им поверили, что у них и вправду есть эти деньги, и вправду есть эти сучки… Всё, о чём они говорят, - они пытаются заставить вас им поверить: "Я самый реальный нигга!" И все рэперы вокруг: "За базар отвечаю!". Скоро песни на альбоме у всех исполнителей будут называться "Обещаю", "Внатуре" и "Самый трушный". А другие, наоборот, хотят, чтоб слушатели принимали их как есть. Никогда мне не хотелось продавать себя слушателям, и пытаться их убедить в своей крутости. Мой подход: я простой парень, и вот моя жизнь.

На альбоме есть песня под названием "High Off Life". Каково это: впервые наслаждаться жизнью без препаратов?

К: Это значит просыпаться, радоваться солнцу, ощущать новый спектр эмоций. Впервые быть по-настоящему свободным. Обзавестись псом [смеется]. Это был период, когда я наслаждался жизнью со своей семьей, прогулками вокруг дома.

Ты говорил, что в твоей жизни есть место ангелам. Твоя дочка, Вада, уже начинает разговаривать. Ты уже начинаешь покупать ей кроссовки, и другую одежду. Опиши свои чувства.

К: Я люблю её больше жизни. Несравнимое чувство, ведь, она растёт прямо у меня на глазах. Когда я приезжаю за ней, она начинает кричать и, просто бежит ко мне через весь дом. На это, ведь, многие могут и не обратить особого внимания. А для меня это значит, что она действительно рада меня видеть.

Д: Она любит тебя.

К: И она волнуется за меня. Постоянно. Стоит мне выйти из комнаты, как слышу её «Па-па!» [смеются]. Она - красавица: выглядит как идеальная версия меня. Я хочу быть супер-отцом. Хочу семью. Хочу свадьбу. Хочу принять эту ответственность.

Давай поговорим об этом тату, которое ты сделал недавно. Это, ведь, не только из большой любви к группе Pink Floyd, а ещё и связь с персонажем их песен, по имени Пинк. Ты проводишь аналогии между своей историей и историей Пинка?

К: Ты прав. Я знаю, что такое полная изоляция. Был период, когда я неделями не покидал пределы своей квартиры в Нью-Йорке, опасаясь осуждения людей. Я отделился стеной от всего мира, как и Пинк. Ему не удалось выбраться из своей клетки, но это удалось мне. Я иногда чувствую, что, в какой-то мере, делаю это ради Пинка. Ему не удалось, но получилось у меня. Я разрушил стену, переступил через себя и выжил.