Andre 3000 (Outkast): Такой же дикий как Джимми Хендрикс

Andre 3000 – отвязный фрик, гениальный музыкант, будущая кинозвезда и пришелец из будущего. Мегауспех последнего альбома Outkast позволил ему вволю покрасоваться на многочисленных номинациях и светских раутах, а также направить свои творческие стремления в совершенно непредсказуемых направлениях – например, он снимется в кино в роли иконы 70-х, гениального рок-гитариста Джимми Хендрикса, скончавшегося от героиновой передозировки. Впрочем, все подробности – лично от Андре...

Большинство рэпперов берут себе грозные псевдонимы: Ghostface Killah, Bonecrusher, Big Punisher. Твой ник звучит как штрих-код, почему?

Дело в том, что Андре – мое настоящее имя, а 3000 – это аванс на будущее. 2000 прошел, дело за «трешкой». 

Ты сейчас играешь роль Джимми Хендрикса в кино. Насколько это сложно воплотить дух великого Джимми на экране?

Мне многое помогает. Я – гитарист и Джимми был гитаристом, хотя я, конечно, и рядом с ним не валялся. Главное, что я пытаюсь воссоздать его образ вне сцены. Да, на сцене он был диким парнем, я кстати тоже такой, вне сцены Хендрикс превращался в совершенно другого человека. Вот моя задача – показать разные стороны его натуры, а не только бьющегося над гитарой виртуоза. Важно не забывать, что Джимми много играл с Isley Brothers и Little Richard, и только потом попал в Англию, где в принципе играл совершенно чуждую ему белую музыку. Можно сказать он ненавидел ее.

Слушай, на тебя не наезжают суровые чуваки, такие, как 50 Cent за твой имидж? Типа, ты похож на девочку!

Вынужден разочаровать злопыхателей – оказывают максимальное уважение. От того, что мы не делимся откровениями о жопках поклонниц ничего не меняется – главное, какую музыку ты делаешь. А за музыку нам всегда выказывают респект.

Очень уместно, что речь зашла о музыке. Хочу спросить тебя, как ты и Big Boy оцениваете то, что делаете. Неужели это хип-хоп? Ортодоксы наверняка скрежещут зубами...

Я думаю, что то, что мы делаем сейчас несколько больше, чем просто хип-хоп. Современный хип-хоп насквозь коммерциализирован и не способствует экспериментаторству. Наши песни, такие, как «Hey Ya!» и «Roses» вышли за рамки хип-хопа, они гораздо более свободны от того, что не сделаны по стандартам. И пусть это не настоящий хип-хоп – ничего страшного, мы это переживем. Джаз тоже не массовая музыка.

Ты всегда отличался потрясающим чувством стиля—о твоих нарядах ходят легенды, и вроде бы одежда, выходящая под маркой Outkast хорошо продается. Стоит ждать чего-то новенького?

Ты как в воду глядел. Собираюсь открывать новую линию одежды – Benjamin Andre. Она будет такой же крутой, как Outkast, разве что более стильной. По крайней мере ее можно будет купить своему сыну (смеется).

Как обстоят дела у твоего отпрыска? Может прольешь свет на то, почему ты назвал мальчика именем Seven? (семь – прим.)

Чтобы не дразнили. Чтобы не надо было выбирать сценический псевдоним. Чтобы...

Сколько ему сейчас лет?

Шесть. Несостыковочка вышла...

Так о Хендриксе поговорили, о шмотках поговорили, о хип-хопе, само собой поговорили, осталось задать коронный вопрос... И каковы ваши творческие планы?

Надеюсь, обрадую всех – мы пишем новый альбом. Снимаемся в трех фильмах, один из которых о Джимми, второй, в котором мы играем вместе с Big Boy – «Speakerboxxx», потом в «Be Cool», сиквеле «Get Shorty». Запускаем новую линию шмотья, я уже говорил. Короче, живем насыщенной жизнью.