В нашей стране нет объективных чартов и саундсканов, но имеющий глаза видит - сегодняшняя популярность группы Centr позволяет называть их одними из главных действующих лиц на отечественной рэп-сцене.

Сегодня Гуф, Слим и Птаха - в большом "программном" интервью сайту Rap.Ru.

Начнем сразу с наиболее громкого из последних событий – с появления клипа "Город дорог".

Слим: Ну что сказать, мы рады, что у нас появился нормальный клип.

Расскажите, как снимали, почему именно с этим режиссером работали?

Гуф: Съемка происходила в особняке в районе Чистых прудов и по большей части была фристайлом – Резо на ходу придумывал, что и как будет выглядеть. С Резо работали, потому что Птаха с ним работал на фильме "Жара" и до этого мы с ним работали над треком для этого фильма "Жара-77".

Птаха: А на эту "Жару" я попал, можно сказать, случайно. Были на студии, по соседству проходил кастинг. Мы еще шутили на тему, что сейчас можно раз – и оказаться в кино. Очень удивился, когда так и вышло: Резо подошел и спросил, не хочу ли я попробоваться в фильме. Пригласил на пробы, я их прошел. О том, что там будет сниматься Тимати понятия не имел до последнего момента.

Слим: Резо молодец, на самом деле. Очень приятно с ним работать. Наш ровесник и тоже в этой культуре варится, поэтому его представление о рэп клипах не сложено из стандартов и клише, а собственное, достаточно креативное. За день мы все отсняли, хотя думали не успеем. Баста специально на съемки прилетел в последний момент.

А почему именно этот трек?

Гуф: Так остальное – неформат.

Слим: Действительно, буквально все остальные треки по тем или иным причинам не подходят радио или телеканалам. А этот кое-как подходил. Нам, правда, предлагали, как вариант заменить в нем припев про "белую дорогу", но мы отказались категорически. Когда мы писали "Город дорог", никто не думал, что будет возможность снять на него видео. Просто хотели разбавить альбом одним более или менее легким по настроению треком. Он даже как-то выбивается из общего звучания "Качелей".

Появление клипа на MTV вызывает у вас ожидания некоего перехода на новый уровень?

Слим: В какой-то степени, можно ожидать или не ожидать, но он будет наверное. Когда у группы появляется клип в ротации MTV Россия, она неминуемо переходит на какую-то новую ступень. Хотя, по большому счету это особо ничего не меняет. То что делали, то и будем делать. Слово "формат" нас не очень волнует, и на творчестве это никак не отразится.

Гуф: Нам все равно. Ну есть клип и есть, хорошо, что есть. Будут, наверное, еще, и это тоже хорошо. Кто-то думает, что мы сразу начнем писать, что-то коммерческое. Ничего подобного, нам интересно работать в том же ключе, что и раньше, а то и пожестче.

Событие не менее показательное – ваш концерт в "Тени", где собралось какое-то запредельное количество зрителей. Сколько их, кстати, было по официальным данным?

Слим: Вошло 2500, а сколько не вошло – может 100, а может 500. Этого мы не знаем.

Гуф: Немного странный был концерт в "Тени", мне больше понравился концерт в "Апельсине". А в "Тени" – постоянно какие-то проблемы были, колонки лопались… Клуб не очень готов к таким мероприятиям. Нам даже пришлось делать сразу дополнительный концерт в IKRA, для не вошедших в "Тень". Но вообще вроде в основном все довольны остались.

Слим: В Москве проблема с площадками от полутора тысяч человек. После того, как в "Апельсин" набилось на много больше людей, чем он расчитан, стало ясно, что нужно двигаться дальше. Но клубов с большей вместимостью очень мало – Б1, "Тень", "Ролл-холл". "Ролл-холл" мы просто не забьем, пять тысяч. Б1 выставил нереальные условия по аренде. А больше в Москве и нет ничего.

Я не знаю ни одного другого рэп-исполнителя в стране, который мог бы сказать "Московские клубы для меня малы". В связи с этим такой вопрос: вы уже сталкиваетесь с негативом в свой адрес, с элементарной завистью или желанием погреться на конфликте с вами?

Слим: Ну вот из Нижнего Новгорода туса аренбишников беспонтовых какой-то негатив толкает в нашу сторону. Хотели себе рекламу сделать, в итоге себя же и выставили дураками.

Гуф: Правда, смешно смотреть: ну ладно бы они обосрали нас, мы бы это с удовольствием выслушали… Ну то есть, высказали бы они какое-то трезвое мнение – мы бы послушали. Или даже обосрали бы – мы бы нашли, как ответить. А тут они вообще смешно сделали, обосрали всю Москву вместе со всеми москвичами и со всеми такими же лимитчиками, которые сюда приезжают и из-за которых тут становится потно и душно.

Слим: Насколько я знаю, они же приезжали сюда типа работу искать, видно не прошли собеседование. Теперь вот, сидя в офисе за компом в родном городе, катают такие шедевры. И вообще я не понимаю, если не нравится Москва, зачем сюда лезть? Город ведь не резиновый, своих тут хватает.

Гуф: Сейчас мы много гастролируем по России, и надо сказать, есть отличные города. Адекватные люди, которые любят свой город и гордятся тем местом, где они родились.

Сталкивались ли с менее радикальными высказываниями, типа "такой альбом как "Качели" можно за неделю написать"?

Слим: Делайте, мы что, против что ли? Мы только рады, если появляется что-то хорошее. Или это в значении "такое говно и я бы сделал"? Ну не знаю, мне не кажется, что мы сделали говно. Хотя всем ведь нравиться не возможно.

Птаха: Что я могу про все это сказать - без критики нельзя, она должна быть. Если критики нет, значит ты вообще никому не интересен. Но критика бывает разной. Помню, появился в интернете трек "Хлоп-хлоп" и смотрю, на форуме первый же пост кто-то пишет: "Мне не понравилось как Птаха читает, потому что я ничего не понял, потому что он мудак". Не знаю, почему-то я это запомнил, и если когда-нибудь этого типа найду, я ему башню пробью.

С чего вообще начиналась группа Centr?

Гуф: У нас есть еще такой участник Принцип, вот мы с ним и начинали – я был Rolex-x, он был Принцип. Мы с ним сочиняли песни, из которых составили альбом "Подарок", который записали на болванки тиражом 13 экземпляров и раздали. Потом его вывесили в интернет в более-менее нормальном качестве, сейчас немножко стыдно слушать, но было и такое. Потом Принципа закрыли, он потерялся, а когда вышел – потерялся вообще из нашего измерения. А мы со Слимом к тому времени записали "Свадьбу", записали "Вождь", с Птахой я уже был знаком. Вот так и получилось само собой.

Слим: И спустя некоторое время возродили Centr в таком более профессиональном формате.

Что было самым сложным на этом пути? Ведь происходило много всего, менялись продюсеры, выпускающие компании…

Гуф: Очень много чего происходило, было действительно много проблем. С ненужными контрактами, даже с названием.

Слим: Было много людей, которые что-то предлагали. Были даже люди, с кем мы что-то подписали, с чьей-то легкой руки. В итоге обязательства не выполнялись. Были проблемы и трудности – на самом деле, сама группа была на грани распада из-за отношений внутри коллектива.

Птаха: Многие пытались нас поссорить. Вообще, всякое случалось.

Гуф: Было еще и такое – приезжали люди, которые говорили: "Мы будем вашей крышей, будете нам с концертов отстегивать, все смотрящие у нас знакомые". Относительно недавно – полгода назад.

Птаха: Мы предполагаем, кто их прислал. Люди эти как бы слились. И я думаю, больше уже не появятся. В конце они показали себя совсем не такими, как сначала на словах.

А что за предложение было от Сереги о подписании вас на King Ring?

Гуф: Меня звал к себе.

Слим: Ну, предлагал неоднократно. Это было бы сродни переходу Mobb Deep на G-Unit.

Гуф: Я вот этого, кстати, так и не понял, что Mobb Deep на G-Unit забыли… Если только лет через десять, когда никому уже не будем нужны. Сейчас выпустим еще альбомов семь-восемь и пойдем. Тоже будем петь: "Шооо! Шоооо!"

В беседу вступает Айза, девушка Гуфа: Не гони, тебе же нравятся Серегины песни.

Гуф: А если мне звонишь, то у меня бэкфон Тимати играет. "Не сходи с ума…" Поставил, чтобы Птаха бесился. А некоторые звонят и не понимают: "Ты что, на самом деле Тимати слушаешь?!"

Слим: Ну что, спроси про Тимати, а то все спрашивают, какое интервью без вопроса про Тима Ти (смеется).

Гуф: Это лучше у Птахи спрашивать.

Птаха: Мое отношение к нему – ну, кто знает, тот знает. Я помню его с 90-х, с тусовок на Манежке – над ним там все смеялись. Он не тому учит молодежь, не тот пример показывает. А так вообще качественный поп-проект, но это не хип-хоп. Если вся хип-хоп культура тебя не воспринимает, а ты все равно называешь себя "хип-хоп"… Это все равно, что держать в руках баскетбольный мячик и на основании этого заявлять, что играешь в НБА. Меня это очень сильно раздражает, мне это не нравится: вот эти понты дешевые непонятно для кого… Кричать, что тебя одевает BAPE, а на самом деле покупать эту одежду в магазине "Бруклин".

Тебе не нравится, чему он учит, но если взять ваши тексты, то какого-то осуждающего отношения к наркотикам в них вроде как и нет.

Птаха: Ну, не скажи. Возьми трек "Зима", "Новогодняя" – мрачные, тяжелые треки. Вот это и есть наше отношение. Поскольку ничего в них хорошего нет про наркотики.

Как вы сами считаете, что привлекает в ваших песнях?

Гуф: Не знаю, очень многие люди признаются, что видят в них себя. Что некую описанную в треке ситуацию оценили бы точно так же. В этом причина или нет? Еще может быть оттого, что очень просто мы все делаем.

Птаха: Мы всего лишь говорим о том, что у многих происходит в жизни. Видимо, этим и близки.

Слим: И как мне кажется, мы все это доносим достаточно правдиво.

Гуф: И мы ведь не задумываемся, как люди это воспримут. Потому что хачики есть хачики – а все армяне теперь меня ненавидят за фразу "злобные хачики" в "Новогодней", и не раз подходили. Ну не знаю, у меня вот в лексиконе такое слово есть.

Птаха: Причем, это не проявление национализма, это проявление определенных слове нации – я говорю об этом, потому что у меня самого отец армянин. Есть такие люди, которых он сам называет хачиками. Не знаю, как их описать и с чем сравнить… Просто неадекватные, у них нет воспитания, они приезжают в Москву и думают, что теперь короли. А есть адекватные воспитанные люди, которые занимаются своим делом и никого не трогают. Те кто понимают, восприняли все правильно.

Какие-то ощущения от работы с "Монолитом" уже можете изложить?

Гуф: Пока только положительные.

Слим: Нравится, что нет какого-то дядьки-продюсера, который бы нам указывал, что и как делать. Как у некоторых, я знаю, "ты не должен с этими записываться, ты не должен то делать". Мы партнеры, но у нас полная свобода творчества, никто не говорит, какие треки нам писать.

Гуф: Полная свобода творчества.

Как вы этой свободой распоряжаетесь, что нового записываете?

Слим: Пишем второй Centr, почти записали уже.

Гуф: Нам очень не хочется опопсеть, очень не хочется, чтобы люди так говорили. Поэтому второй альбом будет пожестче. Будет хороший рэп, качественный. Хотели издать его весной, но в итоге отложили на осень. А где-то после него должен появиться мой сольный альбом. Как раз над ним я сейчас тоже работаю. Уже сейчас можно сказать, что будет непривычно мало текстов про наркотики. Будет один трек про наркотики, посвященный вообще всем наркотикам – это будет итог всем наркотикам в моем альбоме и в моей жизни.

Птаха: Я готовлю сольник, который будет называться "След пустоты", на жесткой депрессии записанный. Он практически закончен. Не знаю, будет ли он интересен. Кто-то говорит "прикольный", кто-то говорит "депрессивный". Плохого пока никто не говорит. Он вроде бы похож на Centr, но это не совсем Centr.

Слим: А я пока подожду: приоритет – запись второго альбома группы Centr. После него, если время будет, над сольником начну думать.

Гуф: А вот у Centr'a будет еще что-то про наркотики. Хотя разные темы будут, думаю отличный альбом должен получится. У Слима сейчас стало больше свободного времени, так как он только творчеством занимается – такие минуса пишет! Сделали трек со Смоки Мо, планируем с Кастой. А у меня будет много фичерингов. И будут длинные сольные треки – ну, это как обычно. Много с кем хотелось бы поработать.

Что из русского рэпа сейчас задевает, интересует?

Гуф: Желтая Ветка, отлично делают. Я часто слушаю.

Слим: Мне тоже нравится. После того, как от них ушел третий участник, они стали еще лучше.

Гуф: Еще я послушал Черную Экономику.

Слим: Тоже прикольно. Это из одной тусы с Рыночными Отношениями вроде.

Что из себя представляет ЦАО и что должно представлять?

Гуф: Птаха на этот вопрос обычно отвечает: "ЦАО – это семья".

Птаха: Это студия, где мы держим самые низкие цены, какие есть сейчас, чтобы рэпперы могли приходить и записываться. Но сейчас у нас ремонт.

Слим: ЦАО – это выпускающий лейбл, это студия, это тусовка, это люди, которые близки нам по духу. Мы не подписываем каких-то продюсерских контрактов – просто помогаем, оказываем содействие тем, кто нам близок.

А они вам?

Слим: Ну, вот смотри, вышел наример альбом Стрижа "Весы", на котором практически весь мой продкашн. Логично, что я тоже что-то с этого получу. Но это же нормально. А не то что "вот, давай мне с концертов 50 процентов…" Такого нет. И артист что-то зарабатывает, и лейбл. Есть группы кого мы выпускаем, но у них уже весь материал готов. Например вот НеБездари. Мы выпустили их альбом "Некогда". Мне просто понравился их экспериментальный подход к музыке, интересное звучание. Оказываем поддержку какую можем.

Расскажите вот о чем: есть некий канонический образ рэппера, а вы выглядите как-то не так. Да и в треках своих упоминаете марки далеко не рэпперские.

Гуф: Мы носим то, что нам нравится. Просто уличный стайл. В последнее время Tribal , PellePelle, еще какие-то.

Слим: Лично мне просто не близки эти бренды – Rocawear и прочее. Мерил, но прямо вообще не то. Да еще и эти стереотипы дурацкие. На белых, кстати, такая одежда хуже смотрится, чем на черных. Правда, совсем узкие джинсы тоже не носим.

А еще складывается ощущение, что вы сознательно стараетесь быть не похожими на тот рэп, что делается в Америке.

Слим: Я считаю, что копировать Запад, делать "баунс" тот же, смысла нет. Почему? Я объясню: любому человеку, который разбирается в музыке, проще купить новый диск 50 Cent и протащиться, чем слушать какой-то непонятный русский аналог, который все равно до образца не дотягивает. Потому что нет таких студий и таких специалистов. И вообще это не наше. Надо делать свой рэп. Не говорю, что нужно брать балалайки и гармошки, это другая крайность… Сейчас в нашем рэпе стал вырисовываться какой-то свой московский стиль, причем не коммерческий, а скорее уличный. Вот это очень радует.

Почему Москва стала одним из смысловых стержней ваших текстов? Некоторые здесь живут себе и живут, ничем таким не восхищаясь.

Гуф: Не раз говорил, что очень люблю Москву и очень горжусь тем, что я москвич. Мне кажется, я самый большой патриот моего города.

Больше Лужкова?

Гуф: Если кто-то сказал, что любит Москву сильнее чем я, то он – мой клон. Я больше Лужкова переживаю за то, чтобы в центре продолжали ходить трамваи. Потому что у меня убирают трамвайные пути под домом, чтобы сделать тут магистраль. А Пятницкую сделают пешеходной… Но раньше больше гулял по Москве, больше было свободного времени. Сейчас приезжаешь с гастролей и хочется только с близкими побыть...

Помните ли вы, кем хотели стать в детстве?

Гуф: Я хотел стать водителем трамвая. Почему – знаю, потому что трамвай легкоуправляем.

Птаха: А я хотел стать то ли космонавтом, то ли летчиком. В общем, туда, где не был никто, мне хотелось попасть.

Слим: А я когда совсем маленьким был, хотел стать милиционером. Пока не столкнулся с органами и не узнал, как это все происходит в этой жизни, в частности в России. Гуф: Я даже в маленьком возрасте не хотел бы быть в милиции.

Какие у вас отношения с органами правопорядка?

Гуф: У меня плохие.

Птаха: Тоже хорошего мало. Однажды уже сидел и думал, что все, тю-тю, поеду… Но появляются какие-то люди, о которых я никогда ничего не слышал, но они мои родственники – и меня выдергивают.

Слим: Не знаю, у меня ни "тю-тю", ни чего не было. Но общение с милицией никаких положительных эмоций не оставляло.

Гуф: У меня заканчивалась условная судимость, когда меня снова приняли со стаканом ганджи. Родители ничего не могли сделать – пришел следователь, новый молодой, который сказал, что по-любому он будет сидеть и ничего вы не сможете сделать. И меня отправили на Бутырку. Я просидел там полгода, а потом Путин пришел к власти, и была президентская амнистия. Попасть туда никому не пожелаю, даже злейшему врагу. Там можно смириться со многими трудностями. И общий язык с этими людьми найти тоже можно, если сам нормальный человек и знаешь, за какие слова могут поймать. Но самое страшно – что там могут отнять свободу. Короче, я там три месяца сидел в одной маленькой комнатке, и мы там впятером. И еще три месяца нас 70 человек было на 30 спальных мест. Когда вышел, говорю папе: "Ну что, пап, где там шлюмка, весло? Пойду пока на дальняк схожу". Папа отвечает: "Ты чего, пятнадцать лет что ли просидел? Полгода, а уже понтуешься". И подзатыльника хорошего отвесил.