Действующие лица:

Влади

Фьюз

Ассаи

Марат

Артем Водомиров

Radj

Шаали Секира

Крип-а-Крип

Виктор "Bugz" Абрамов (в 2004 году со-продюсер лейбла Respect Production)

Аркадий Слуцковский (в 2004 году директор лейбла Respect Production)

Юрий Годес (художник, дизайнер обложки альбома "Кара-Тэ")

Влади:

Давным-давно в Питере у какого-то мобильного оператора был тариф, на котором первые две секунды разговора были бесплатны. Саша этим пользовался: я помню, как он пару часов с кем-то флиртовал по телефону — звонил, говорил, успевал сбросить, пока не прошло две секунды. В итоге уболтал и отскочил на свидание. Это было мастерство.

Артем Водомиров:

Мы со Смоки в детстве жили в Купчино на улице Димитрова в одном доме, носили трубы за 60 рублей из одной и той же галантереи, что располагалась на первом этаже этой девятиэтажки. В то время особо не общались, но если мне не изменяет память, у него была модная кожанка на манер косухи — уже тогда на стиле был пацан. А познакомились уже позже, когда начало набирать силу движение Балтийский клан. Сотни рэп-групп появились, в том числе наш Переходный Возраст с Криплом и Грязным и сашина группа Ветер в голове. Тогда и подружились, заезжали в гости, колотили биточки, которые проигрывали через кассетный магнитофон, первая сводочка, кстати, тоже была с двух кассет. Но это всё еще задолго до “Кара-Тэ”.

Ассаи:

Я помню Смоки в своей школе, он учился там какое-то непродолжительное время. Познакомились мы на очередном фестивале в Санкт-Петербурге, в районе 2000 года. Помню, были у него дома, пробовали что-то сделать совместное, но тогда ничего не вышло.

Крип-а-Крип:

Когда Смоки жил еще в Купчино, наши школы организовали какие-то соревнования, где мы соперничали между собой в разных конкурсах. Один из них как раз был музыкальным. Смоки с корешем тогда вышли биться за свою школу, мы с Грязным — за мою. Помню все сильно удивились, увидев друг друга читающими: просто до этого мы часто пересекались на районе, но так как тусовались в разных компаниях, не были особо знакомы. Потом, когда Смоки уже переехал в центр, постоянно сталкивались на разных фестах Балтийского клана, Первомайки и так далее. На почве рэпа и завязалось общение. Было это в те времена, когда минуса у всех были на кассетах и МС кричали диджею "Эйоу, чувак, перемотай на следующую метку" — и все ждали, пока он перемотает. Олдскул щит.

Артем Водомиров:

Тогда движуху наводил один предприимчивый господин по имени Петр Новик, он был сотрудником КДК Рекордс и в один прекрасный момент смекнул, что если начать выпускать всех желающих рэперов в рамках сборников "Новые имена Балтийского клана", то можно заработать. Об авторских речи не шло, для нас увидеть свой трек на кассете было чудом. Так же проходили концерты, которые собирали толпы участников и соответственно толпы слушателей, состоящих из друзей участников. Так благодаря Петру сбылись наши детские мечты о сцене и выпуске собственных кассет.

Династия Ди на Rap Music 2001. Выступление группы можно посмотреть здесь.

Фьюз:

Я слышал Династию Ди, но у них не так много было треков, два или три. В какой-то момент со мной вышел на связь Струч, мы познакомились на форуме, что ли. Он приехал ко мне на студию (Кухня уже тогда была) с Криплом вместе. Потом поехали в Москву, альбом выпускать, и познакомились там с Влади, плотно законнектились, задружились. И когда он приехал в Питер в очередной раз, мы договорились встретиться. Он был у Смоки дома, мы пришли во двор, поорали, как в детстве, “Вла-ди, Вла-ди!”. В окно высунулся Смоки и рассказал, как подняться. Мы зашли — так и познакомились. Я стал часто к нему заходить, он к нам приезжал. Я не раз оставался у него — посидим, покурим, поржем. Классно было.

Bugz:

Было такое: мы гуляли со Смоки по Невскому, и тут произошла какая-то дикая метаморфоза с погодой. У меня тогда было стойкое ощущение, что это он шаманит. Ощущение, что он специально нагнал эти тучи — как кот Бегемот из “Мастера и Маргариты”.

Артем Водомиров:

Группа Династия Ди внесла в развитие питерского хип-хоп движения значительный вклад благодаря фестивалю "Кидаем шапки". Его организовывал Поли Валерио, напарник Смоки по группе. На фестиваль привозили хедлайнеров, уже известных по "Трехмерным рифмам" — Касту, ЮГ, Злой дух и других. Мы тоже выступали периодически в составе UmBriaco с Криплом. Грязный пробовал себя в качестве сольного исполнителя. Затем Династия Ди едут на Rap Music и берут там гран-при. Вот это было событие! Помню, как поздравляли и радовались, помню, как взахлеб слушали гастрольные байки. Потом Поли неожиданно решил завязать с рэп-карьерой и заняться бизнесом — и остался Саша один. Трудный был период, но, как видно, необходимый.

Влади:

Смоки и его друг Полик организовали в Питере первый концерт Касты, в 2002 году. Блин, хочется вспомнить какие-то подробности — а всё как в тумане, очень много курили тогда. Но это были точно они.

Марат:

Когда мы познакомились, Смоки был в каком-то творческом тупике: не хотел ничего делать, сидел унылый, я помню. И говорил — вот всё не то, мне не нравится.

В общем, был он в депрессии, если можно так сказать. Музыку для Династии делал человек, которого я не знаю, он же и сводил. А какие-то новые проекты с Umbriaco они сводили у Влади. Всем тяжело было тогда, оборудования не было, а надо было где-то писаться. У меня тогда уже был небольшой опыт в производстве дисков. Это, наверное, и стало толчком, что мы все начали объединяться, тусоваться. Проблемы со сведением и записью я взял на себя — думаю, из-за этого все и начало меняться. Мы встречались по домам у Смоки, Крипла, Фьюза. Там можно было показать музон ребятам, а они могли почитать свои куплеты и получить одобрение от товарищей. Просто появилось чувство, что все это не впустую, можно выпускать альбомы, экспериментировать и так далее.

Фьюз:

Когда мы познакомились, Смоки показал мне свои куплеты, которые потом пошли в “Брачо”, в “Дурку”. Возможно, мы помогли ему оформить этот вариант. Он такой человек — сомневающийся. На тот момент, по крайней мере, был. Постоянно переделывал, переписывал, менял музыку по триста раз. А можно было ему один раз сказать: “Чувак, это охрененный трек!”, и он его оставлял в покое. А то бы до бесконечности все менял.

Ассаи:

Движение и подъем Кухни в том виде, в котором ее все знают, началось тогда, когда Артем Водомиров начал записывать песни с Артемом Бровковым и Маратом, дальше подтянулся Смоки, а потом — все остальные. На тот момент это было место, где люди реализовывались после творческих пауз – у всех поперло. Кухня как творческое объединение распалась примерно в тот момент, когда Артем Бровков подумал, что он лидер этого движения и стал это всем демонстрировать. Это был хороший урок для всех. Мы создали ажиотаж и так по-русски все просрали.

Аркадий Слуцковский:

Манера исполнения “Кухни запись” была ни на что была не похожа. Это было уникальное творческое сообщество того времени.

Крип-а-Крип:

Питер тогда захлестнул R&B, с клубами и химией. С рэп-концертами дела обстояли плачевнее. Многие разочаровывались, уходили — так распалась Династия Ди, группу покинул Полик, решивший полностью посвятить себя бизнесу. Вообще, наблюдалась какая-то всеобщая депрессия. Потом в интернете мы случайно услышали творчество Krec и группы Невский бит — и это было для нас как глоток свежего воздуха. Cтруч, вдохновленный их треками, каким-то образом отыскал контакты Фьюза, и мы забили с ними встречу, где и познакомились с Артемом и Маратом. Мы стали часто собираться вместе, слушали музыку, выпивали, зависали, фристайлили — в основном, на хате у Фьюза. Там была и домашняя студия, и вообще царила какая то особая хип-хоп атмосфера.

Radj:

Я очень хотел со Смоки познакомиться, сразу после появления Династии Ди. Происходило это все в старой доброй "аське". Знал, что он бешеный меломан, помимо всего прочего — наверное, это больше всего и тянуло. У нас с ним очень похожие были плейлисты тогда, кстати. Такой редкий и правильный андерграунд.

Bugz:

Я помню, что мы дома слушали Necro, Ill Bill, рубились под них. Он вообще любитель андеграунда — и слушал тогда музыку, которую не все знают.

Влади:

Саша десять лет назад был веселым, добродушным парнем. Компанейским и романтичным. Ему нравился весь рэп, который только существовал.

Первая статья о Смоки в журнале.

Артем Водомиров:

Примерно в этот период я услышал в интернете группу Krec, что-то с альбома "Вторжение" и пару песен с Сэтом. Очень впечатлился и содержанием и качеством. Решил, что необходимо завязаться с этими ребятами. Написал Фьюзу, созвонились, договорились о встрече. Когда ехал на Kitchen Records, думал, что сейчас окажусь на профессиональной студии — уж больно классно звучали миксы Марата. А попал на обычную кухню в двушке на Ветеранов. Фьюз учился со Смоки в университете Культуры, но опять же по загадочным причинам они не общались, хотя и знали друг про друга. Я Саше накинул, что познакомился с крутыми рэперами с Юза, мол, было бы круто всем вместе пересечься, но тогда ничего из этого не вышло. Позже Смоки с Фьюзом и Маратом познакомил Влади. Постепенно мы все начали общаться, частенько зависали на задымленной кухне, слушали французский рэп, читали фристайлы.

Марат:

Это не похоже было совсем на работу, нас просто накрыло волной. Мы тусили и постоянно что-то делали, искали сэмплы, резали барабаны, басы, всякие пластинки, диски, mp3 — все подряд. Ездили к Артему домой, там стоял микрофон, комп и все, что надо, чтоб записать куплеты. Иногда были совершенно чумовые тусовки, на которых мы в полном хаосе умудрялись записать куплет, припев или сделать музон. Веселое было время.

Фьюз:

Все записывалось у меня дома. Стоял компьютер, недорогие колоночки. Есть фото в интернете: затэганные стены, плакатики каких-то французов висят, Касты и еще что-то. Мама моя на то время уже уехала в Италию, я жил один. Постоянно кто-то приходил, уходил, оставался. Куча народу была — не только Krec и Смоки, Umbriaco те же, все старались чего-то добиться, постоянно что-то делали. Было дружеское соперничество, желание не отставать друг от друга. Смоки умел из общения, из быта выхватывать какие-то фишки. Смешные, интересные, необычные. Сидят пацаны, смеются, общаются, что-то прозвучит, а завтра это у него уже в треке услышишь.

Ассаи:

Знаешь, по сути совсем не важно, что ты делаешь. Если ты в это веришь, живешь и погружаешься – всегда получается задеть людей, получается офигенно. Смоки и Марат, когда записывали “Кара-Тэ”, зажигали как могли: они работали и отдыхали вместе, погрузились в этот материал по максимуму и реализовывали свои замыслы играючи. Тогда происходила какая-то жесть, все были в измененном состоянии. Я сидел прибитый и не понимал, как они вообще могут что-то делать. Смоки и Марат тогда нас всех, я думаю, вдохновили на дальнейшую работу.

Bugz:

Я первый раз услышал “Герман и Патрик” — всё, вопросов больше никаких не было! Даже сейчас это высший пилотаж, а тогда вообще. Круто, что своих персонажей он протащил через другие песни, это придало его музыке преемственность.

Влади:

Однажды мы со Смоки и Стручем зачем-то пошли в театр на спектакль "Собака на сене". Это было 10 лет назад в Питере. Мне в детстве говорили, что в Питере ходят в театры и музеи. Я вырос, появились друзья в культурной столице, и я решил, что надо идти. Надел туфли. Смоки пришел, как он лазил тогда по району. Хоть он был трезв, но стебался весь спектакль со всего, что происходило — с актеров, со зрителей. В ответ он меня пригласил на свой экзамен по аранжировке в институт Культуры. Мы вошли в аудиторию, в которой был компьютер и MIDI-клавиатура, Смоки поставил преподавателю с болванки несколько минусов Fugeеs, сказал, что это его музыка, и так сдал экзамен.

Марат:

Мы брали в магазинах диски с джазом всяческим, тогда уже были mp3-сборники. Насчет винила я точно не помню, но, по-моему, у Артема мы откопали пластину какую-то и подключили проигрыватель. Это был трек “Ноздри”. Я сказал Саньку, что зашибись было бы зачитать сидя. Там по-другому работает дыхалка, но для этого надо быть профи. Смоки сказал: “Ну-ка, давай мне пониже опусти микрофон, щас я присяду на диван и запишем”. Мол, что я не профи?! Так мы и записали “Ноздри”. Это, конечно, было здорово. Потом он сказал: “Да можно лежа записать! Такого вообще никто себе не может позволить, а я смогу”.

Артем Водомиров:

Другими словами, запись альбома происходила во время всего этого движения. Во время тус, например, родились "Тачки" и "Tempo Y Silenco". “По законам стаи” ровным счетом так же и появился, Марат сделал крутой бит, которых всех прокачал и понеслась. Мне кажется, сделать трек с максимальным количеством участников из тусы на альбом — это сродни правилу хорошего тона.

Крип-а-Крип:

"Тачки" получились так — на одной из вечеринок Cмоки по приколу перевернул задом наперед сэмпл в одном из своих минусов. Неожиданно получилось бодрее прежней версии, ну а я просто сидел рядом и что-то чирикал. За пять минут мы все прописали, Сане понравилось, и он попросил эту запись себе на альбом как скит. Я был только за, потому что очень пёрся от его нового материала. Так же спонтанно получился трек "Tempo Y Silencio".

Ассаи:

Песня “Антон” была написала мной, у меня там огромный куплет. Тогда было нормально читать пять минут свой куплет. Я с ней выступал сольно, Смоки услышал и предложил свое участие — так все и получилось. Была еще песня “Агенты” — она не нашла место на наших альбомах, потому что проходная какая-то получилась.

Шаали Секира:

Я на тот момент состоял не в Кухне, а в другом "кружке". Узнал, что Смоки что-то пишет, что-то готовит интересное — он пригласил меня поучаствовать. Всё что помню про запись трека “Кара-Тэ” — это то, что я тогда был с пивом. Мы на тот момент достаточно часто общались с Мо, идеям и не нужно было приходить. Что-то летало в воздухе, а потом пришло время — и мы это записали.

Radj:

Мы планировали совместные треки делать, но на момент готовности “Кара-Тэ” трека так и не вышло создать. Ну и Смоки предложил хотя бы скит туда вставить от нас. Мы постоянно обменивались своими битами, обсуждали создание музыки и прочее. Могу предположить, что я в очередной раз заслал ему какие-то свои битки, и именно на этот была очень позитивная реакция от него. Вот мы и катанули группой скиток "Скит от DaBro". А потом уже мы записали трек с ним. Называется “Сага о разваленной империи”.

Марат:

У меня лично не было мыслей, что мы записали что-то важное и что будет успех. Cо временем товарищи начали говорить, что это круто, что очень нравится и это уже был фидбэк. Я начал понимать, что у нас получился действительно крутой материал. На самом деле, это было чистейшее творчество, мы как-то не задумывались наперед, просто находились в процессе. Целью было выпустить достойный альбом.

Влади:

Сначала было сразу три трека: "Ноздри", "Герман и Патрик", "Брачо". Их передал мне Смоки или Фьюз, чтоб мы поняли, какие они крутаны. Мы и раньше это знали, но треки были прорывом. Было приятно, наконец-таки появились новые силачи. Тогда был пустой период, несколько известных рэп-имен — и больше никого. Стало ясно, что Krec и Смоки в ближайшем будущем смогут стать знаменитыми артистами. У альбома был странный перекомпрессированный авторский микс, непонятно как сделанный. Сам Марат больше такого саунда не делал почему-то. Этот звук одновременно казался и бракованным и крутым.

Аркадий Слуцковский:

Мне привез оба альбома (“Кара-Тэ” и “Нет волшебства”) на болванках Влад. Вообще, в то время на Respect Production артисты попадали по протекции группы Каста. Весь лучший материал, который появлялся, попадал к ним в руки, а Влад потом уже их рекомендовал. Когда есть такой хороший цензор в коллективе — это очень круто. Это было самое романтичное время для лейбла: тогда русский рэп доказал свое право на существование шикарными альбомами и артистами, которые и сегодня олицетворяют этот жанр.

Bugz:

Когда он, Фьюз и Марат приехали к нам в офис “Респекта”, Смоки меньше всех говорил. Больше всех — Фьюз, он был переговорщиком. Смоки был очень скромным, без ажиотажа разговаривал. Он же интроверт. Вот есть люди, которые наружу все выносят, а он — нет. Несмотря на то, что мы дружили — я у него даже останавливался в Питере — он был вещью в себе. Он жил в Питере почти на Невском, мы сидели дома, он поставил трек и там была строчка “как горечь в голосе Познера”. Меня тогда поразило, как он метафорично подбирает эти строчки. Таких поэтов в русском рэпе очень мало.

От очень больших авторов всегда такое ощущение: у тебя их образ не вяжется с тем, что они исполняют — у меня так было с группой Каста. Ты смотришь на человека — он парень с района такой обычный, нет никакого изящества в слоге. И думаешь: как он мог эти стихи написать?

Аркадий Слуцковский:

Было очень много конфликтов по поводу обложки. Даже эта законченная работа, относительно лаконичная, вызывала много споров. У нас артисты в тот момент совсем были не готовы принимать участие в создании визуального продукта. Но мне очень нравился этот образ: как я считаю, роль дизайнера — быть соавтором альбома, пусть и не в музыке. Обложка также стала причиной конфликта с группой Krec: были первые варианты дизайна, они им не понравились. Там был минимализм, который я очень приветствую, а у многих артистов до сих пор, наверное, сохранилась любовь к большому количеству “спецэффектов”, к фотошопу. Они захотели, чтобы дизайн альбома делал Скальд, админ hip-hop.ru. Я увидел то, что он сделал, мне не понравилось — а ребята достаточно воинственно воспринимали любое вмешательство. И я отказался выпускать их альбом.

Юрий Годес:

Кажется, до этого мы уже с Аркадием делали минимум один альбом для Касты (“Громче воды”) — это точно был наш не первый опыт совместной работы. Кажется, у артиста было видение, на какой кавер это должно быть похоже. Не помню, было ли конкретное пожелание брать Брюса Ли — наверное, было. Я вообще не помню, чтобы на этом альбоме я что-то сам придумал, скорее, воплотил замысел. Разногласий со Смоки не припомню — к тому же наверняка были суперсжатые сроки, как обычно. После “Кара-Тэ” я делал несколько альбомов Касты, их сайт и еще несколько разных альбомов для хип-хоп артистов. В любом случае, надо внимательно слушать артиста, его пожелания — это ведь его произведение. Ну и как в обычной работе дизайнера, пытаться пожелания перевести в визуальные образы.

Bugz:

Обложка для альбома создавалась долго. Аркадий всегда был фанатом дизайна — и он ревностно относился к созданию обложек: мы могли каждую по полгода рисовать. Он страдал диким перфекционизмом: то, что мы сейчас делаем за день, тогда делалось за месяц, два, три. Потом мы, кстати, выпустили еще и футболки с символикой альбома.

Radj:

Этим альбомом Смоки привнёс массу новых понятий в культуру, на которые стали обращать внимание, ссылаться. Какие-то вообще стали нормой и новым стандартом. “Кара-Тэ” — это именно тот случай, когда артист сделал вызов всем сильным мира сего, и это прокатило. Уверен, что этот альбом — его ангел-хранитель.

Аркадий Слуцковский:

Помимо того, что этот альбом — классика, он еще пример гигантского потенциала, к сожалению, не реализованного на тот момент. Например, из-за неразвитости рынка — как торгового, как и медийного. Медийный рынок был готов осилить два-три артиста тематического жанра. Не получилось, к сожалению, снять клип на “Tempo Y Silenco”. Снимать должен был Виктор Вилкс, он сам выразил желание. В то время он уже респектовал группе Каста, называл их “современными Пушкинами”. Мы готовы были профинансировать клип — в меру своих возможностей. Обсудили сценарий: там должна была, кажется, участвовать оперная певица из Вильнюсского театра. Планировались абсолютно сюрреалистичное видео. Саше все очень нравилось, но в последний момент вмешался директор студии и завысил гонорар. Поэтому не срослось с клипом.

Bugz:

Клип на “Tempo Y Silenco” мы не сняли еще и потому, что никто не очистил прав. Сезария Эвора не в курсе, что мы так ее поюзали. Не думаю, что она была бы в обиде, но есть лейблы, обязательства. Вопросы с очисткой прав вообще никак не решались. Внаглую брали — и все. Русский рэп в 2004 году — это же совсем ничего! Из динамиков тогда звучала совсем другая музыка. А поиск сэмплов, заимствование и так далее происходит, когда с артиста можно поиметь денег. Здесь же — творчество в чистом виде, которое по-другому звучать не могло.

В то время очень важно было достучаться до музыкальных редакторов журналов. Сейчас вот у нас нет ни одного музыкального критика, к чьему мнению хотелось бы прислушаться. А тогда они были. И заметка в журнале “Афиша”, даже короткая, вызывала интерес к альбому. Тогда как раз “Афиша” написала про Смоки, и все рецензенты очень сильно восхищались этой образностью. Стало понятно: появилось новое имя.

Ассаи:

Про нынешние работы Смоки я могу сказать, что вижу все точки, на которые он опирается. Я чувствую его ориентир на своего слушателя. Я негласно считал его самым талантливым в нашей тусовке, он был самым открытым на эмоции и всех вдохновлял, он всегда умел преувеличить, где надо. Это важно. Я бы хотел увидеть освобождение Смоки сегодняшнего дня от своих слушателей. Желаю ему не оправдывать ожидания, топчась на месте, а двигаться только вперед и всех нас удивлять — он это умеет.

Bugz:

У Смоки при записи “Кара-Тэ” была конкретная задача: он хотел обратить на себя внимание. Он понимал, как круто то, что он сделал. Да, альбом не продался круто на “физике”. Мы заработали, может, на этом пару тысяч долларов — какая-то смешная цифра была. Но он разошелся, стал таким вирусом.

Артем Водомиров:

Было сразу понятно, что это станет классикой русского рэпа, а Смоки сделает переворот в мозгах слушателей.

Влади:

Я в продажах в те времена ничего не понимал. Я вообще не думал, что есть связь между песнями и продажами диском. Помню, что это было время, когда сами дистрибьюторы пиратили диски, и их было некому уличать — с этим мирились. Что можно было сделать, что альбом лучше разошелся? Мне кажется, что этот альбом был у всех, кому только рэп мог быть интересен. Наверное можно было где-то достать 60 тысяч долларов и снять клип на "Брачо" и "Ноздри". А может, это был бы неоправданный риск. Тогда клипов в интернете не было, а на ТВ рэп брали очень и очень редко, как сейчас на радио.

Аркадий Слуцковский:

Были ожидания, что в течение года-двух должны были произойти какие-то результаты в плане продажи носителей. Но чтобы продавать внятный тираж, нужно было попадать в розницу. А туда ты попадаешь, только когда перешагиваешь определенный уровень популярности.

Марат:

К сожалению, сейчас мы со Смоки не общаемся и очень давно не виделись. Я не слежу за происходящим на арене русского рэпа, но новый альбом Санька послушаю. В любом случае, желаю ему творческого успеха. Буду рад, если судьба нас сведет и мы запишем еще что-нибудь стоящее — в этой жизни или в следующей.

Крип-а-Крип:

Общаемся сейчас намного реже, да и вообще, сейчас с этим появились трудности. Смоки перебрался в Москву, а меня хрен вытащишь с района. Слушал всё новое, что у него выходило, очень нравится! Не терпится заценить их совместный релиз с Бастой — думаю, получилась бомба!

Фьюз:

В “Кара-Тэ” мне нравится всё. Я переслушал и вспомнил всех этих ребят веселыми, интересными, творческими, не какими-то там надуманными. Перед нами тогда открылся целый мир и мы ничего в нем еще не знали. Смоки был просто сумасшедшим, никто больше не показал такой дерзкой читки до сих пор. Этот альбом в плане сумасшедшего флоу никто не переплюнул.

Сейчас мы общаемся, если где-то увидимся случайно. Он в Москве, да и когда тут жил, особо уже не общались, отдалились — после того как альбом вышел. Мы же хотели строить совместную студию, двигаться дальше также совместно, объединением. Но как только появились первые бабки на то, чтобы купить себе первый микрофон, каждый это сделал и соскочил. Никто медных труб в итоге не прошел. Но я с теплом вспоминаю то время, когда мы тусили и вместе что-то придумывали.

Bugz:

Смоки был первым, кто невероятно метафорично, нетривиально рассказывал истории из жизни. Сквозь призму своих наркотических опытов, переживаний и страхов. Это был такой путеводитель по мрачному, скрытому от глаз Питеру. Если бы музыку можно было понюхать, то можно осязать химию, едкий дым, который пронизывает все его творчество. Он как Ларс фон Триер для кино. То, что Смоки не рвет чарты — плевать; я считаю, что быть крутым субкультурным артистом — это большая заслуга. За тот задел, который он уже сделал, его можно любить до конца.

Шаали Секира:

У меня есть ощущение, что в этом парне происходит расщепление ядра.