Но нет - такого сочетания здравого смысла и житейской мудрости еще поискать. Первый хитмейкер от хип-хопа, первый ди-джей, вошедший в Зал Славы Рок-н-Ролла, живая легенда - в сегодняшнем интервью.

Я читал, что прозвище Flash ("вспышка" – прим. Rap.ru) ты получил еще в школе. Почему тебя так прозвали?

А я все делал быстро. Я занимался боксом и очень быстро бегал, поэтому мой лучший друг, Гордон, назвал меня Flash.

Перед тем, как Furious Five вошли в Зал славы Рок-н-Ролла, были и другие рэп-группы, претендующие на это. Что ты почувствовал, когда понял, что вы станете первыми?

Я был невероятно счастлив. Это больше, чем просто Grandmaster Flash. Это окончательное признание хип-хопа как такой же важной музыкальной культуры, как и джаз, рок и блюз. Теперь мы там и миссия выполнена.

В интервью с одним из участников группы, Raheim, прозвучала мысль, что, несмотря на это признание, Furious Five и так давно уже культовая группа хип-хоп коммьюнити. Ты разделяешь это мнение?

Нет. Я твердо убежден, что если не напоминать о себе, не быть на виду, люди быстро тебя забудут. Ты не должен упрекать новых артистов или молодых слушателей, что они тебя не знают, если тебя долго не было на сцене. Поэтому я посещаю все церемонии, хожу на концерты, общаюсь с людьми. И постоянно в поиске новой музыки, мне нравится изучать, что думает новая школа. Я – прислуга, я музыкально обслуживаю людей. И я хочу оставаться таким, а не превращаться в миф, в фольклорного персонажа.

Тот же Raheim говорит, что большинство эмси первого поколения эксплуатировались своими лейблами и не получали достойных денег. Ощущаешь ли ты, что индустрия до сих пор тебя использует в своих интересах?

Вся жизнь – это урок и божий дар. Сейчас я в очень хорошем финансовом положении. И требовать возмещения моих потерь не собираюсь, я больше думаю о том, чтобы оставаться частью этой культуры, которая называется хип-хоп и одним из основателей которой я являюсь. Я не собираюсь судиться за свои деньги или плакаться, что меня поимели, воспринимаю это как урок. Я все еще в деле и сейчас совершенно необязательно быть артистом какого-то большого лейбла, чтобы существовать.

Ты всегда был довольно закрытым в общении, почему же решил выпустить автобиографию?

Ко мне не раз обращались издатели с этим предложением, но я не был готов. У каждого есть свои скелеты в шкафу, и не все хотят их вытаскивать. Но Марк Грин, который сделал мне это предложение, сказал: “Flash, твоя история может вдохновить кого-то, ты можешь помочь людям, ведь ты прошел через все и со всем в итоге справился». И когда он это сказал, я понял, для чего ее стоит написать.

В книге будут освещены ваши разногласия в группе?

У нас не было разногласий до того момента, как глава Sugar Hill Records, Сильвия Робинсон, не стала общаться не со всей группой, а с одним-двумя участниками. Когда я создал эту группу, мы были единым целым, но компания решила действовать по принципу «разделяй и властвуй». Я уже не мог влиять на них и Mele Mel стал поступать не очень хорошо. Об этом я напишу.

И что это были за поступки?

Он больше не хотел быть частью группы. И дела зашли слишком далеко, когда мы встретились в суде.

Ты обратился в суд из-за того, что он стал использовать твое имя, Grandmaster? 

Да и до сих пор он себя так называет. А я хотел бы знать, с чего это? Ну а самое главное, что суд запретил лейблу, после того как они избавились от меня Kidd Creole и Raheim, использовать имя Grandmaster и Flash.

И это до сих пор тебя беспокоит?

Немного, ведь таким образом я зарабатываю себе на жизнь. А для него называться Grandmaster значило все время отвечать на вопрос людей: «Кто же настоящий grandmaster: светлокожий парень с блинными волосами или черный и лысый?» Он может называть себя просто Mele Mel, потому что он один из величайших эмси. А я был ди-джеем.

О чем ты еще расскажешь в это книге?

Я стал иконой в музыке, но, прежде всего я был парнем, который тяготел к науке и относился к винилу, как к ребенку. Я подробно расскажу о своих экспериментах с техникой, это моя страсть. А также расскажу о той, кого очень сильно любил и мучил, потому что не мог избавиться от наркотиков. Она и моя сестра Пенни спасли мне жизнь, потому что я плотно сидел на кокаине и почти умер в итоге.

Что заставило тебя открыть своей лейбл Adrenaline Music?

Всегда хотел заниматься лейблом, потому что не раз видел, как мои знакомые из новичков становились олигархами: Russell Simmons, Diddy и Andre Harrell добились всего из ничего, я бы тоже так хотел. Дело не только в деньгах, хотя и в них тоже. Дело в цели, которая стоит за этим.

И какая же она?

Служить людям, доставлять им радость. Неважно, стою ли я как ди-джей перед десятью тысяч людей или продюсирую нового артиста – все это подчинено этой цели.

Чего нам ждать от твоего грядущего альбома «The Bridge»?

Название говорит за себя – «Мост». Я хотел бы сделать что-то не слишком распространенное в хип-хопе. Хип-хоп, культура на пересечении музыки и вокала, существует уж больше тридцати лет. И я хочу соединить иностранных артистов с американскими, их музыку с наше. В общем, будет такой калейдоскоп.

А если бы у тебя была возможность создать мост во времени, то какой бы период в хип-хопе ты бы показал будущим слушателям?

Интересно… Думаю с периодом между 1979-м и 1995-м. Тогда музыка была очень разнообразной. Можно было услышать Run DMC, читающих о своих кедах, Public Enemy, с их песнями о социальных проблемах, мудреца Rakim или Grandmaster Flash and the Furious Five. Тогда смешивалась и музыка и точки зрения. И каждая имела значение.

После долгого путешествия по хип-хопу, пройдя множество препятствий, ты можешь сказать, что счастлив?

В общем, моя семья счастлива, и доволен, и сейчас, что касается счастья, все гораздо лучше, чем когда-либо было.