Перед выходом нового альбома Билли ты особо акцентировал внимание на том, что хочешь занять первую строчку в iTunes. Почему это так важно для тебя?

Ещё в те времена, когда выпускались и продавались диски, в первые дни всегда хотелось продать как можно больше. У нас как раз в то время появился журнал Billboard, который начал, как и в Америке, вести отчёты и считать количество проданных компактов.

Я помню, когда у меня выходил то ли альбом «Октябрь», то ли его переиздание, – мы попали в Billboard, заняли 4 место в общем чарте, был некий соревновательный дух. А сейчас диски не продаются, поэтому iTunes – это некое мерило в плане выпуска альбома. Все мы понимаем прекрасно, что iTunes – это не средство заработка, смешно говорить о каких-то серьёзных деньгах с продаж. Нет, что-то капает, понятно, но не такие деньги, на которые можно шиковать. Так что здесь дело имиджа. Бросили все силы на это – и вот, получилось. Это такой приятный, маленький бонус.

Не ошибусь, если предположу, что ты хотел обойти релизы, которые в этот же день выходили?

Да, конечно! Была Триада, Лига, Lil Dik, по-моему, ещё кто-то из зарубежных был. За пару дней до этого альбом у Metallica вышел, день спустя у The Weeknd, а за два дня до этого – у кумиров российских девочек, группы M-band. Конкуренция была очень плотная – конечно, хотелось обойти всех.

Ты говоришь, что iTunes приносит не очень много – речь о каких-то совсем мизерных деньгах?

Просто допустим, при моей обширной дискографии – у меня, кажется, 21 релиз у Стима и релизов 6 у Билли – эти деньги, в принципе, ощущаются. Они приходят раз в квартал, суммируются с другими цифровыми платформами – опять же, такой вот приятный бонус. Но это не те деньги, на которые можно регулярно жить.

Раз мы заговорили о деньгах  – недавно The Village спрашивал у молодых русских рэперов о способах их заработка. Многие называли значимой статьёй доходов мерч.

Я не скажу, что у нас прям на потоке стоит мерч – мы выпускаем его перед релизами, например. Это не масштабная вещь – если есть желание сделать 100-200 кепочек – мы их печатаем, а с футболками мы вообще давно уже не заморачивались.

Основной источник, в общем, по-прежнему концерты.

Концерты, да. Индустрия развивается, и это отлично – множество цифровых витрин начало функционировать более-менее хорошо, сборы авторских средств, плюс другие средства заработка – реклама, например.

Расскажи про «Обратную сторону Луны».

Альбом писался достаточно быстро – я обычно всегда быстро пишу. Мы вообще как пришли к этому альбому – у Билли полноценных релизов не было, мы делали раньше компиляции уже вышедших треков, получилось, по-моему, по 11 треков на каждом, плюс 3 ЕР. Альбом был нужен – мне хотелось написать что-то такое полноценное для Билли. Мы как раз начали общение с российскими мэйджорами – изначально речь шла о Стиме, но в итоге решили еще и Билли сделать, к такому вот консенсусу пришли с Universal.  Решили работать, я воодушевился очень – это, по-моему, в конце августа было. С  сентября я начал писать, за месяц закончил.

Полностью всю текстовую часть? У тебя, грубо говоря, два с половиной дня на трек уходило? 

Бывало так, что я писал в неделю по 4 песни, а бывало, что пару. Иногда опережал график, а иногда затормаживался. Все написал за месяц – люблю ставить себе какие-то задачи, так и работается лучше, и настрой сохраняется. И я прям каждый день, как на работу – просыпался в 6 утра, делал кофе и часов до 4 дня писал.

А студийная работа – это прям моё. Обычно, когда я прихожу на новую студию, все пугаются моих темпов. У нас, например, есть 4 часа – я хочу 6 песен записать. Звукарь хватается за голову – как ты собираешься это сделать? Ну, а мы делаем – я весь альбом записал за 2 дня. Мы в 8 утра собирались на студии, в первый день до часу дня 6 треков записал, и во второй так же. Я сам себе поставил задачу, не было никаких рамок или сроков, меня это пёрло, да и я не люблю растягивать творческий процесс, все должно происходить быстро, насыщенно.

То есть больше всего времени ушло на сведение?

Ну, да, над сведением мы заморачивались. Я в этом плане очень педантичный – сижу над каждой мелочью. Слушатель даже не заметит, что там изменилось что-то, а я буду долго доводить трек до идеала, поэтому времени обычно на это уходит много.

Почему «Обратная сторона Луны»?

Я не знаю, у меня как-то сразу этот образ родился. Я когда начал писать альбом, знал, что хочу его именно так назвать, и с этой песни и начал. Не знаю, душевный порыв творческий, образ этот – нечто мистическое, таинственное, скрытое от глаз. Все ЕР Билли, вышедшие ранее, не полностью охарактеризовывали персонажа, а альбом смог раскрыть его.

В недавнем интервью ты говорил, что Билли – это музыка преимущественно для подростков. Получается, ты пишешь для людей, вдвое младше тебя.

Ну, скажем так: целевая аудитория Билли все-таки люди младше меня, как, впрочем, и активная аудитория любого исполнителя – слушатели помладше.

Когда появился Билли – было четкое понимание, что это музыка для тех, кто любит бэттл-рэп, поклонников, которые росли на старых песнях, «ВиСтанции», и для новой аудитории, для которой Стим – немного не свой чувак, он уже больше в телевизоре и более попсовый, а Билли – он такой, да, для молодёжи.

Думаешь, наличие Стима в телевизоре могло сделать его «не своим чуваком»?

Ну знаешь, все эти предрассудки рэперские –  я всегда над этим смеюсь, мне это не совсем понятно. Есть вещи, которые мне кажутся серьёзными медийными шагами – сняться в сериале на ТНТ, например, или сделать саундтрек для какого-то блокбастера. А для рэп-массы это некий якобы зашквар, негатив. Понятное дело, что рэп зачастую несет в себе какой-то протест против системы, поэтому когда ты появляешься там, где система функционирует – это нереспект.

Послушав альбом, могу сказать, что настроение релиза – обреченное, злобное, причём это не совсем обусловлено имиджем Билли. Как по-твоему – сейчас такое нужно подросткам, аудитории помладше?

Если рассматривать более глобально этот альбом, копаться в настроениях и так далее, за всей этой непроглядной депрессией и другими суровыми вещами во главе все равно стоит некий боевой настрой, попытка противостоять вещам, которые давят – в том числе на меня. Мысли, которые я вкладываю в песни – это не только образ Билли, это, конечно, и я  сам. Изначально Билли создавался как шутка, попытка посмеяться – типа вот, альтер-эго, злая сторона. Когда я пишу материал для Билли – это моё плохое настроение, которое я выплескиваю в песни. Нужно ли это подросткам – другой вопрос. Я вспоминаю себя в таком возрасте…

Ты был такой, самоуверенный бунтарь.

Ну да, да! Но все равно есть это чувство, что весь мир против, что ты такой один и способен все изменить в одиночку. И, наверное, такая музыка… нужна, мне кажется. Хоть она и не такая мотивационная, условно говоря, как музыка Стима, но Билли тоже мотивирует, чтобы не опускать руки, думать, не становиться овощем.

Ты говоришь, что Билли задумывался как шутка – переплюнул ли он в чем-то Стима?

Да нет, наверное, все 50 на 50 идёт. Был стремительный взлет у Билли, для которого Стиму понадобилось какое-то время – однако я не могу адекватно оценить, был бы такой подъем, если бы за Билли не стоял Стим. А, точно, у Билли на YouTube больше подписчиков – недавно за 100 000 перевалило, а у Стима что-то около 40 000.

Так получилось, потому что Стим в телевизоре?

Да, основная аудитория  Билли  – она все-таки больше в Интернете, а Стима – где-то, где радио, ТВ. Это тоже зависит от возраста – на концерты Стима приходят люди постарше, не думаю, что у них есть время, чтобы заводить аккаунты. Я и по себе тоже сужу – у меня, например, нет своего личного аккаунта на YouTube, где я на кого-то подписываюсь.

Как получилось так: ты выиграл баттл на hip-hop.ru, другие оффлайн-баттлы,  а два Версуса проиграл. Тебе тяжело баттлить, стоя лицом к лицу?

Да нет, не тяжело, на самом деле просто все как-то достаточно странно и комично происходило, тут целая череда странных обстоятельств. Версус против Топора вообще был пилотной серией, я даже не знал, что там происходит,  давно уже был вне всего этого. Когда у меня спросили, есть ли желание поучаствовать – я говорю, давайте, мол, попробуем, почему нет. Я вышел бэттлить вместо кого-то, кто-то слетел – и предложили мне. Я не знал, как все будет происходить, у меня были какие-то куплеты, я их скомпоновал в три раунда, дописывал в самолете. Когда приехал на площадку, раз пять спросил у Ресторатора – мне объяснили, что там три пары будут участвовать – а как снимать будем, по раунду? В смысле, раунд одна пара читает, раунд – другая, раунд – третья? И Ресторатор такой: да-да. Я думал, что один раунд отчитают, и пока другие будут читать –подучу остальные. И вот соперник один раунд отчитал, нужно продолжать. Я понимаю, что ничего не помню, ничего не выучил, думаю – блин, ну, круто, приехали. В принципе, было неловко из-за того, что я не понимал, что меня ждет, не подготовился. Во второй раз я уже был готов, выучил все, но в последний момент опять произошли какие-то перестановки – бэттл должен был сначала в 1703 проходить, а потом Ресторатор говорит – слушайте, выручите, у нас в Краснодаре надо побэттлить на открытом Версусе. Я говорю – ладно, давай, полетели! Там тоже странно все произошло – по решению толпы выиграл человек, который все забыл, запинался. Крипл вообще достаточно позитивный парень – потом уже, когда мы сошли со сцены, он говорит – блин, Никит, я не понимаю, как так, я признаю, что проиграл. Глеб – позитивный чувак, у нас вне сцены никакого негатива нет.

Разве у вас не было конфликта во времена King Ring’a?

Наверное, у него были претензии ко мне – я его на тот момент вообще не знал, не был знаком лично, мало что про него слышал. Я помню, что в какой-то момент появился дисс то ли на меня, то ли на King Ring в общем.

Недавно СД во время баттла с Замаем в список своих прегрешений записал клип, снятый с тобой на фоне гаража.

Да, был у нас такой клип (смеется). Естественно, мне кажется, мне сейчас даже включить его было бы стыдно, это тоже моё прегрешение. Мы должны были улетать на гастроли, у нас было до самолёта часов 8-10, мы приехали к СД, сидели, решили записать  песню. Записали, свели, а потом я вспомнил, что у меня в рюкзаке валяется маленькая такая камера, из первых цифровых, в ладошку помещалась. Я говорю – а давайте клип снимем! Вышли и все там же, у СД на районе, сняли клип, на фоне этих гаражей. Это было скорее как прикол, как шутка.  

Как ты теперь относишься к тому периоду своего творчества?

King Ring – это была некая тусовка, я еще не понимал, как все функционирует, только окунулся в шоу-бизнес. Мне было просто по кайфу находиться внутри тусовки, мы с Серёгой постоянно куда-то ездили – различные мероприятия, «Золотой граммофон», какие-то съемки, клипы. Когда снимали мне видео – все было очень масштабно: съёмочные группы по 30 человек, пленка 35-миллиметровая, автобусы – это было реально круто, но никакого сильного профита, к сожалению, не было. Весь основной взлет, становление меня, как самостоятельного артиста, произошло, когда я ушел с лейбла. Я уже понимал, как все делается, все контролировал, набрался опыта – тогда уже большие горизонты открылись.

King Ring – это хороший опыт, если бы была возможность что-то изменить, я бы ничего не менял. Мне это очень сильно помогло на определенном этапе, многому научило.

Чему, например?

Находясь рядом с Серегой, я понял, как строить весь этот бизнес вокруг себя, как все должно функционировать. Он был моим старшим товарищем. Если бы этого не было – если бы я сам каким-то магическим образом занырнул в шоу-бизнес, думаю, я в том возрасте потерялся бы, я не был готов, например, к популярности. А так – была команда, был старший наставник,  это было контролируемо. В любом случае, хорошо, что это было.

Вы полюбовно расстались?

Да, по-моему, сначала я ушёл, потом Макс Лоренс, как-то так вся история с King Ring и сошла на нет потихоньку.

Почему так случилось?

Мне кажется – я давно придерживаюсь такого мнения, не только касательно King Ring'a, а вообще, в целом – действующий артист, который сам выпускает, сам выступает, сам функционирует, он не может быть полноценным продюсером. Потому что он все равно больше сконцентрирован на себе, своей карьере, своих делах. Поэтому пока Сереге это было интересно, весь этот движняк – лейбл держался.  Можно сказать, что Серега нас подготовил, вырастил, и отпустил в свободное плавание, а сам продолжил своими делами заниматься.

Посмотрел расписание твоих ближайших концертов – за границей ты сейчас выступаешь едва ли не больше, чем в России. Как так получилось?

Слушай, а я не знаю, оно как-то периодами. На следующий год по России уже много концертов запланировано – просто мы пока еще не анонсировали. А так да – у нас сейчас два города в Германии, до этого еще два было, сейчас вот пробная вылазка в Штаты будет, начнем с Нью-Йорка, потом, может, съездим в тур. Карта моих выступлений, гастролей – она действительно очень интересная, я и в Израиле дважды выступал, и на другой конец Земли летал…

Ты про концерт на Гавайях?

Да, это был просто корпоратив, день рождения одного человека, которому очень нравится моя музыка. Я летел туда через Лос-Анджелес, в пути провел 25 часов, прилетел, выступил, погулял, на следующий день меня там повозили по пляжам, и потом полетел обратно, очень короткий трип был. Сейчас думаю, что нужно вернуться на подольше, но в  качестве туриста. Хочется по-настоящему туда съездить, Гонолулу  очень интересно делится на климатические зоны: едешь, солнце светит ярко, проехал буквально метр – стена дождя, где-то вообще снег лежит, невероятная природа.  

Думаешь с семьей съездить? Видел, вы часто путешествуете вместе.

Да, конечно. Путешествовать – это наше хобби. Многие родители дома сидят, когда у них ребенок рождается, а мы с сыном впервые полетели, когда ему три месяца было. Он уже бывалый путешественник, где только ни был – и по храмам Камбоджи мы с ним лазили, и на Сицилии были в деревушке, где   Корлеоне свадьбу отмечал.

Несколько лет назад в интервью RAP.RU ты говорил: «У нас в последнее время не рэп, а КСП: возьмёмся за руки, друзья, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». Как считаешь, изменились ли настроения с того времени?

Ну, в последнее время я как-то для себя отпустил все то, что происходит вне моего мира. Мне кажется, что русский рэп – лицемерное местечко, где, в принципе, как и в российском шоу-бизнесе, все друг друга ненавидят, за глаза гадости говорят, а когда встречаются – то они все друзья, друг друга хвалят, и чтобы быть своим, нужно лебезить друг перед другом и быть частью тусовки. А я, в принципе, никогда этой частью тусовки быть не хотел – даже когда на 2 года переезжал в Москву. Сейчас я вообще не обращаю внимания на то, что там происходит, мне хорошо в своем мире, я выпускаю песни, снимаю клипы, делаю свои дела – я  оградился и мне комфортно.

По поводу «лебезить». Вспомнил, как Оксимирон когда-то абсолютно не лебезил, а, скорее, наоборот, говоря, что ты настолько же приятен ему в общении, насколько ему не нравятся твои песни. Тебе не задевает такая искренность товарища?

Понимаешь, это не совсем искренность – он же не может написать в твиттере: «Стим – крутой чувак, я на его песнях рос», хотя он действительно слушал мои песни, когда ещё не был тем Оксимироном. Его поклонники просто не поймут. Мы с ним, когда встречаемся, нормально общаемся, мы взрослые, адекватные люди. Вообще люди, которые знают меня, которые общаются со мной лично – им трудно обо мне сказать какие-то гадости, потому что для этого нет причин. А музыка – она существует где-то отдельно, хотя если тебе не нравится нравится моя музыка – меня это не сильно задевает, у меня нет амбиций, что я должен всем поголовно нравиться. У меня есть своя аудитория, я занимаюсь этим долгие годы, прекрасно себя чувствую, и, в принципе, мнение других мне не особо важно.

Расскажи про вашу драку Шрёдингера.

Я стараюсь этот вопрос не комментировать – не люблю об этом говорить, потому что не хочу, чтобы считали, что я хочу на этом пиариться. Ну, был некий инцидент, он исчерпан, и говорить об этом смысла нет.

«Большой город – большой крематорий», читаешь ты в песне «Вертиго». Почему ты выбрал для проживания не Москву, а Таллинн?

В Москве я 2 года пожил, но как-то мне все-таки немного некомфортно в таком большом мегаполисе. Я помню, что когда я там жил, я почти ничего не писал, потому что почти все время уходило на другие вещи. Я почему переехал? Потому что нужно было заниматься медийными вещами – ездить на съемки, и так далее. И время полностью всем этим съедалось, на творчество не оставалось. Я вставал утром, ехал на другой конец Москвы на одну съемку, потом ехал на другую, потом вечером на какое-то мероприятие, приезжал домой ночью, и ни о каких творческих вопросах речи уже не было.

Но, наверное, всё это как-то помогало в плане промо?

Ну, да, но мне для того, чтобы писать, нужен какой-то мой мир, спокойный и размеренный, где я могу расслабить голову и сконцентрироваться на творчестве. В Москве постоянно двигаешься, суетишься, ездишь туда-сюда, и вроде все нормально и без песен – думаешь, а, ладно, потом напишу, потом, потом… В какой-то момент я понял, что так нельзя, что я отвык от написания песен, и как-то вообще расслабился в этом плане. Я резко переехал и меня буквально прорвало в творческом плане с тех пор, и я в год по несколько релизов выпускаю.

А тебе не кажется, что эта сверхрезультативность мешает тебе?

Может быть, многие тоже говорят, что если бы я поменьше выпускал – было бы прикольно. Но тут нет какого-то плана, умысла, просто так получается. В прошлом году я рекордное количество материала выпустил, в этом – немного меньше. Я особо это не контролирую, оно само собой происходит. Не знаю, было бы хорошо, если б я один альбом в год выпускал, или нет, но мне кажется, что мне самому было бы некомфортно. Мне просто нравится сам процесс: работы над песнями, работы на студии, поэтому естественно, что я хочу писать больше.   

Кстати, мне показалось, что ты выбрал Таллинн по семейным причинам. Чем эстонские реалии сейчас отличаются от российских?

Ну да. Если сравнить с той же Москвой – город гораздо меньше, нас тут 400 000 дай бог чтоб было. Город уютный, маленький, при желании его можно пешком пройти за небольшое количество времени. Во-первых, я сюда переехал, потому что у меня жена отсюда. Когда мы переезжали в Москву – у нас как раз родился Роберт – мы поняли, что с ребенком там очень тяжело жить. Потому что не приспособлено ничего – условно говоря, когда ребенок маленький, ты с коляской, а чтоб перейти улицу – Ленинградку, например, нужно идти 500 километров в сторону. А когда жена одна ходила гулять в парк – она говорит – ну вот как так, я иду, а там ни пандусов нет, ничего, приходится эту огромную коляску с ребенком брать на руки, спускать в подземный переход… В тот момент я понял, что надолго в Москве или где-нибудь в России мы не задержимся, потому что некомфортно все-таки.

Таллинн в этом плане лучше обустроен?

Ну да, конечно, здесь как-то комфортнее себя чувствуешь. Я не хочу говорить, что Европа – это классно, а Россия – нет. Наверное, оттого, что город меньше и людей меньше, проще как-то всё это держать под контролем, обустраивать территорию. Огромную территорию, как Россия, тяжело контролировать.

А разницу в людях ты видишь?

Определенно, да. Здесь люди приветливее – это не секрет, для меня это было откровением, когда я впервые в Германию приехал в 1996 году, это был будто другой мир. Люди настолько открытые, добрые, с тобой на улице едва ли не незнакомые здороваются – сейчас все, конечно, изменилось не в лучшую сторону, люди поднасупились, подозлобились, но такого напряжения, как в больших городах, нет, здесь расслабленнее всё.

«За мной самый крупный мэйджор в мире» – расскажи про ваше сотрудничество с Universal.

 В подростковом возрасте у меня была такая заветная мечта – выпускаться на Universal. Работа по альбому «Обратная сторона Луны» – пробная для нас, мы сейчас по определенному промежутку времени сделаем выводы, комфортно ли нам, если всех все устроит – мы будем дальше работать, у нас много планов. Мы сначала хотели выпустить вместе альбом Стима – записали ряд демок, встречались с разными лейблами, и с Universal мы сошлись, подружились. Сначала решили сделать альбом Билли – релиз Стима в планах на следующий год, там больше медийной работы, поэтому мы его отложили, пока решили прощупать почву. Я ж не продюсерский контракт подписал, а чисто на выпуск альбома.

А Universal как-то пересекается с деятельностью King is Back?

Нет, King is Back – творческое объединение, мы хотим сделать из него лейбл, аналог Аггробабруйска, только более актуально и масштабно, чем по тем временам, просто пока руки не доходят. Есть разговоры о том, что King is Back станет лейблом при содействии мэйджора, но об этом пока рано говорить. На данный момент King is Back – это я и группа Black Bros.

Пока это лишь в рамках размышлений и перекидываний идеями – если все придет к тому, что мы будем развивать лейбл – это будет масштабно и серьёзно. Я пока говорить об этом не хочу, а то расскажешь, а потом – а, ты же обещал, ты же говорил, где?! Так что я лишний раз не даю поклонникам информации, чтоб мне это потом не вышло боком.

Расскажи про «Полицейского с Рублёвки».

Мой хороший друг Илья Куликов – сценарист и продюсер этого сериала. Мы познакомились с ним давно, он тогда еще делал сериал «Карпов»  для НТВ. Он написал мне, сказал, что хочет поставить мой трек «Достучаться до небес» в заставку. Песня два сезона там играла, с этого началось наше общение, мы сдружились, перекидывались письмами иногда. В какой-то момент Илья рассказал мне, что у него есть идея сериала, где он хочет меня задействовать, одну серию сделать обо мне. Я сказал, что я, конечно, «за». У Ильи выходили другие сериалы – я писал саундтреки для них, а потом в один день он мне как-то присылает письмо, а в нём сценарий серии – мне очень понравилось. Определили дату съемки, начали снимать, было очень круто, у меня всегда была мечта сняться в кино, почувствовать всю эту кухню изнутри!

Во втором сезоне я тоже снялся – там тоже я в одной серии, и завязка опять на мне,  я специально под неё написал отдельный саундтрек.

Большая часть твоего инстаграма – фотографии здоровой еды, снимки из зала. Когда и почему ты начал заниматься спортом?

Начал заниматься, когда заметил, что я стал какой-то пухлый (смеется). Я стал толстощеким, появился живот – понял, что что-то не так, я молодой пацан, а стал немножко заплывать, и пошел заниматься. На первых порах все это привело к тому, что я стал еще пухлее – я не понимал, как все это функционирует, продолжал питаться, как и питался. Не выборочное, а сумбурное питание, плюс алкоголь и спорт. Потом уже, спустя какое-то время, поняв теорию, я все это нормализовал. Это был, по-моему, период альбома «Октябрь» – можно даже посмотреть на обложке альбома, я там такой, пухлый (смеется).

У меня со спортом такая проблема – не получается выработать режим, так повелось, что когда я занимаюсь каким-то проектом, то в зал не хожу. Вот, например, когда делал альбом Билли – я вообще не занимался, два месяца! Время было – вечером, например, но я обычно к тому времени уже так был вымотан морально, что уже ни в какой зал не хотелось. Сейчас пытаюсь прийти к режиму, кстати, сейчас закончим интервью – поеду в зал.

Оно всегда так, волнами – могу два месяца упорото заниматься, на спортпите, на правильном питании, тренировка, сон – все по распорядку. Потом – раз, переключается внимание, перестаю заниматься, и все сначала. Не могу сказать, что я серьёзно занимаюсь спортом – я сам для себя это делаю, стараюсь не запускать себя до состояния «Октября».

Ты ни разу не путал учётные записи в твиттере?

Нет, я в телефоне даже не залогинен как Билли, только как Стим. Твиттер Билли ведет другой человек – если мы что-то постим, то обсуждаем это отдельно.

Ты в начале интервью сказал, что успех распределяется между Билли и Стимом в приблизительно равных пропорциях, но ведь хотя бы какую-то часть популярности Билли у Стима украл?

Да нет, он добавил просто ещё!

Ты не думаешь, что это разделение всё-таки как-то негативно сказалось на Стиме?

Нет, потому что Билли появился по той причине, что мне иногда хочется делать бэттл-рэп, что-то жёсткое.

Когда я выпускал это как Стим – не было должного эффекта. Я «Футураму» написал еще для Стима, записал, все свои сказали – блин, круто, но ты ж понимаешь, что если сейчас выпустишь это как Стим, то все опять скажут, что ты, мол, мечешься, то попса с Руки Вверх, то ты всех диссишь.

Рэперам всегда казалось, что это не моя разносторонность, а попытка на двух стульях усидеть, для них это была как некая нетрушность – то есть ты либо делай так, либо так. А мне всегда некомфортно в одних каких-то рамках, мне всегда хочется что-то новое делать, пробовать новую форму, открывать новые горизонты. В рамках Стима это было возможно, но была сковывающая штука. Когда появился Билли – вся эта рэп-история с чистого листа началась, поэтому сейчас Билли – это чернушка, а Стим – как и раньше, что-то экспериментирует, иногда читает, иногда поёт, иногда танцует.  

Тогда последний вопрос. Чей релиз выйдет последним – Стима или Билли?

Стима. Это всё-таки больше я. Билли – это плохое настроение и негатив, а я не хотел бы, чтобы финальная точка была такой.