Colta.ru

"Братья Стерео" — уже на общем балансе. Там будет два диска с очень разной музычкой. Есть шуточные песни на английском, есть серьезное техно, есть ремикс на Suicide, есть трек с сэмплом Мадонны, есть такие героиновые композиции — быстрые, но очень грустные. Короче, это тоже сборник. Тут тонкая грань, чтобы не стать Полом Окенфолдом. В Майами, думаю, поедем в следующем году, хотели на большой сцене выступить, а там 250 000. Там любят такую музыку — трансец. В этом году русский парнишка там играл. Мне хочется заниматься танцевальной музыкой именно в формате "Brat'ya Стерео". Выпустить все это дело на правильном зарубежном лейбле, интересном по музыке. И люди на Amsterdam Dance Event, которые это послушали, — диджеи и фирмачи предлагают: "Присылайте на лейбл". Не знаю, может, просто у них культура общения такая.

Канье — один из величайших музыкантов поколения. По этой причине, я и передвинул дату релиза "Born Sinner" на неделю вперед. Я много работал, чтобы выпустить достойный материал, и считаю, что готов сойтись с ним в противостоянии. Выпускать альбом в один день с "Yeezus" — это ни что иное как заявление о моей уверенности и вере в продукт. Мы ведь здесь говорим о Канье Уэсте, о человеке, всегда бьющем в цель. Его репутация безупречна и я уверен, что он приготовил для слушателей нечто удивительное. Но я-то знаю, какой альбом на руках у меня.

Я уважаю Канье. Великий продюсер. Правда, есть один момент, в котором ему никогда не сравниться со мной. Я работаю с рэперами в студии, а не присылаю им бит по почте, как принято сейчас. Мы с Канье давно знакомы. Более того, в самом начале карьеры он хотел присоединиться к Cash Money, и однажды пришел к нам с артистом Mikkey Halsted. Мне тогда даже пришлось одолжить ему часть своего оборудования.

Говнорэп — это безмозглое использование русского языка по донесению дебильной информации. Говнорэп — это Витя АК-47 и ему подобные. Это песни из разряда: "Мы в "двенашке" курим план, мусора салам", и прочая хрень, как они посылают кого-то нах… и курят план. Кого они могут послать? Меня бы такой послал, да или кого-то из моих друзей. Я бы посмотрел, как бы они пальцы гнули… У них здоровья ноль, понятий ноль, одни понты.

На русского белого человека в среднем трава влияет убийственно — расслабляет, отупляет. Я даже проводил следственный эксперимент — пару раз накуривался в полную смятку и ставил АК-47 и все такое. И меня впирало! Я начинал чувствовать, как басы хорошо входят, восприятие менялось абсолютно. Но в трезвом состоянии это слушать невозможно. И когда я смотрю клип какого-нибудь Scrufizzer и меня совершенно разрывает то, как он шпарит, — а потом вижу, что в России миллион просмотров собирает чувак, который рифмует "кровь" и "любовь"…

Отпраздновав сороковый день рождения, я задумался: "Чего я еще не успел сделать?". Как вариант, полететь в космос. Мне нравится: он невероятно красив и загадочен, но я бы никогда не хотел там побывать. Я к тем ребятам отношусь, кого манят джунгли Амазонки, но им достаточно канала National Geographic. Качества современного изображения мне вполне хватает.

Фестиваль "Rap Music" — слабоват, "Кофемолка" — умерла. Нет ничего из "того" времени. Нет преемственности, нет корней. Не чтятся традиции. Мне обидно было видеть, как Rap.ru присуждает премию "За вклад в хип-хоп 2012" не, допустим, Лигалайзу, а Басте, который еще не родился, когда Лига уже был в теме. То есть, для Rap.ru, — а это ключевой trend-setter, — вклад начинается с Басты, то есть с 5-7 лет назад, а все, что было раньше, — это некий доисторический период, не подвергающийся изучению. С таким отношением к традициям не может быть никакой общности. Страна не чтит ветеранов — у страны нет будущего. Классика.

о "совершенной" практике

Мой отец — музыкант. В детстве он заставлял меня много репетировать. Люди всегда говорят: "Практика ведёт к совершенству", но моему отцу этого было недостаточно. Он твердил: "Совершенная практика ведёт к совершенству". Он надеялся, что однажды я смогу стать студийным барабанщиком, а потому часто силой усаживал меня за инструмент. Отец верил, что вся эта "совершенная практика", в идеале, позволила бы мне записывать студийные сессии с Лютером Вандроссом или Анитой Бэйкер. Поэтому я не стал говорить ему о том, что собрал новую группу под названием The Roots. Он не знал о ней вплоть до начала работы над альбомом "Do You Want More?!!!??!". Мне втихаря удалось записать с парнями дебютный "Organix", но когда пришла пора подписывать контракт с лейблом, я ему все рассказал. На его одобрение надеяться не стоило: он воспринимал хип-хоп пустой тратой времени. В то время я много слушал диск Public Enemy "It Takes a Nation of Millions to Hold Us Back", и это его жутко раздражало. "Это не искусство, — твердил он, — это не музыка". Сейчас, правда, его все устраивает.

С большинством ребят из Pro Era мы познакомились в школе. Никто поначалу и не думал двигать музыку серьезно. Все дружно зависали и участвовали в различных конкурсах и локальных баттлах. Помню, как обменял свои "найки" на первый дешевый микрофон. Вся эта шайка приезжала ко мне на район и песни записывали прямо там, в моей спальне, когда мама спала в соседней комнате.

Наша с Эминемом песня станет новой классикой Детройта. Когда мы с ним засели на студии, просто болтали часами напролет. Я рассказал Маршаллу о том, где мне приходилось выступать в Детройте в начале карьеры. Оказывается, он тоже прошел через это, и выступал на тех же площадках. Забавно, что на каждую мою историю о потерянных друзьях, случайных знакомствах и расставаниях, у него находилась идентичная история из жизни. Разные люди, схожие пути.

С момента рождения ребенка я шесть недель не появлялся в студии. Я отдохнул, поднабрался мотивации, и теперь готов удивлять. Мой новый альбом уже наполовину закончен. Все, что мне нужно сейчас, это решить юридические моменты с лейблом и очисткой сэмплов. Я буквально вчера сказал им, чтобы готовили юристов.

Своим крупнейшим достижением я считаю написание песни "Umbrella". Она же стала для меня и наиболее прибыльным контрактом карьеры. Помимо гонорара, я ежегодно получаю авторские от продаж на территории США и всего мира. Как правило, это приносит мне $1-1,2 млн в год. Ты все верно понял: я продолжаю заниматься музыкой, а эти деньги мне гарантированно капают на счет.

Моим первым автомобилем был темно-серый Toyota Land Cruiser, впрочем, покупка этой машины стала далеко не самой удачной затеей. Из-за нее меня чуть не убили летом 1994 года, тогда мне было 19 лет. Я выложил за тачку 54 куска, заработанных понятно чем. Первым делом, я прокачал тачку: добавил обвес на крышу, поставил колеса побольше и стерео-систему такой силы, чтобы номерной знак дрожал и ударялся о днище. Несколько месяцев я прожил спокойно, но в один прекрасный день рядом с моей тачкой останавливается автомобиль, а из него выглядывает какой-то верзила с вопросом: "А где Блэк?" Блэк - это имя местного авторитета, опасный был гангстер.

Эрл для меня как младший брат. Он очень похож на меня в юности, мне нравится его музыка. Дело в том, когда я был в его возрасте, у меня не было советчиков. Поэтому я считаю важным его поддерживать. Этого я всегда добивался от артистов из Лос-Анджелеса. Я хочу, чтобы мы все вместе выступили на одной сцене. Чтобы зрители говорили: "Смотри, это Ariel Pink и Flying Lotus вместе выступают. А с ними Earl Sweatshirt. А с ними Trent Reznor". Я хочу, чтобы мы выступали и отрывались вместе. Я послушал новый диск Эрла "Doris", и уже могу сказать, что это мой любимый рэп-альбом года. Это пластинка для рэперов. Он не пытается причесать свой материал и попасть на радио. Он сделал андеграундный хип-хоп, но не для бэкпекеров. Его музыка очень глубокая и темная, но в тот же момент, и смешная.

Я нисколько не удивился, когда у Канье произошел инцидент с Тейлор Свифт. А что в этом такого? Он и меня часто перебивал во время концертов. Во время моего шоу он мог подняться на сцену, пока я выступаю, и остановить музыку. Канье брал микрофон в руку и заявлял: "У меня тут есть пару строчек, и я хочу их зачитать". Я не в обиде, это лишь демонстрирует его страсть к музыке.

о клейме

Уже много совместных песен у меня есть. Я думаю, что еще парочку, — и поставят на мне клеймо "совместника". И другим артистам песни писал. У меня столько песен, которые я просто проел в супермаркете, — и они очень хорошие. Надоело это, поэтому я сейчас занимаюсь записью своего альбома. Он такой эгоистичный будет, и там практически не будет совместок. [Выходит] осенью.

о том, как пишутся песни

[Сложностей у меня сейчас] не возникает, но лучше бы возникали. Все хорошо, концертов много, у меня поднялся гонорар реально, но я творческий человек. Когда у меня все хорошо, я не особо плодотворен. Мне надо, чтобы переживания одолевали и все плохо было. Вот когда у меня все плохо, тогда пишу отличные песни. А когда хорошо — очень тяжело что-то сделать, написать. И я не понимаю в такие моменты, зачем мне это.

о Дженнифер Лопес и Вере

Мы с Аней Седоковой выступали на разогреве у Дженнифер Лопес. Лопес передала Седоковой в гримерку бутылку шампанского, а я передал Дженнифер в гримерку бутылочку пива "Львовское". Я ее видел: она такая маленькая, смешная. Но самая шикарная "история" не у Дженнифер Лопес, а у моей девушки. Ее зовут Вера, фамилия, — чтобы намекнуть, — на букву "бе" начинается.

"Saaab Stories" вышел 11 июня. Наконец-то! Мы с Харри Фродом невыносимо долго работали над ним. Проводили много времени вместе: занимались серфингом, писали музыку, размышляли о тексте и битах, плавая в восхитительном океане. Да я акулу голыми руками придушил и рыбе-пиле локтем зарядил! Вот так проходила работа.

Любимым актером моего деда был Чарльз Бронсон. В детстве у нас было полно видеокассет: Сигал, Ван Дамм, Майкл Китон. Я всегда тащился от Сигала из-за его образа: зализанные назад волосы, смазливое личико, драконы на куртке. Никто не мог укрыться от его ярости. Я даже пытался однажды пригласить Сигала в свой клип. Прикинь, его гонорар за появление составляет от двухсот до трехсот тысяч. Это даже не за съемку, а просто, чтобы посмотреть на него. Я специально загуглил.

Наиболее шокирующий случай в стрип-клубе произошел, когда мы с друзьями передавали по кругу блант, и девочка, танцующая у шеста, попросила курнуть с нами. Тут началось самое интересное: она просто затягивалась через промежность, "вдыхая" и выпуская дым. Это было легендарно.

Eazy однажды спросил меня, знаю ли я человека по имени Suge Knight. Я сказал, что знаю. Eazy продолжил: "Так вот, я собираюсь его грохнуть. Этот парень станет большой проблемой, и с этим надо что-то решать". Конечно же, я был против. Мы зарабатывали по десять миллионов в месяц. У нас было лишь шесть сотрудников, а в офисе даже печатной машинки не было. Мы стали самой успешной старт-ап командой в хип-хопе, а он хотел завалить какого-то парня? Я тогда не видел в этом смысла, но знаешь что? Если бы он довел дело до конца, он оказал бы миру большую услугу. Мне стоило позволить ему убить Шуга.

Когда вас большая компания, вы все друг друга знаете и прилетаете на помощь по звонку — тогда вы реальные. У меня куча таких пацанов. Мои одноклассники — реальные, мои ребята по группе — реальные. Как стать таким? Надо быть адекватным и читать книжки, защищать слабого, а не бить его. Сейчас я очень настороженно отношусь к людям, если они кидают лохов. Это неправильно. Я пришел к подобным мыслям, когда начал слушать рэп. До этого я был жестким подростком-полугопником, лез на драку, бил в щи без раздумий и несколько раз был бит за свою дерзость. А потом все переосмыслил и начал жить по-другому.

Я большой фанат музыки Эминема, особенно раннего творчества. Я заметил его еще в девяносто шестом после выхода "The Infinite". Мне удалось с ним связаться и пригласить к себе на студию в Филадельфию. Что неожиданно, в это же время в городе оказался Уилл Смит. Я помню, как привел Уилла на студию и поставил ему тогда еще никому неизвестную "Just The Two Of Us", потому что в ней Эминем забавно переиначивает одноименную песню Смита. Уилл внимательно послушал ее, посмотрел на Маршалла и сказал: "Ты либо станешь величайшей звездой хип-хопа, либо величайшим провалом. Люди посчитают твои истории как отвратительными, так и гениальными". Эм запомнил эту фразу на всю жизнь.

После успеха альбома "Heist" мне было очень тяжело не сорваться. Сейчас как никогда мне нужно посещать собрания анонимных алкоголиков. Обстановка там напоминает о прошлой жизни: запах дешевого кофе, сжатый воздух, и просто сама мысль, что без выбора трезвой жизни моим мечтам о карьере не суждено сбыться. Все эти алкоголики, в какой-то мере, мои друзья. В них я вижу себя. Люди здесь рассказывают истории о соблазнах и борьбе, слабости и силе. Эти встречи служат напоминанием, почему я не могу облажаться.

о работе с Канье

Мы работали в воскресенье, а вечером Канье должен был ехать к Ким на бейби шауэр. А ближе к ночи еще и планировал поездку в Милан. Мастер-диск с готовым альбомом нужно было передать лейблу уже через два дня. Пять песен до сих пор были без вокала, а два-три трека — даже без законченного текста. Он сказал: "Не волнуйся. Я забью 40 очков в последней четверти". За два часа до посадки на самолет он так и сделал: закончил все тексты песен и прописал вокал. Удивительная способность. Он не теряет самообладания и уверенности в себе даже в таких стресс-условиях.

о Фаррелле

Если Фаррелл споет или зачитает на мой бит, моей радости не будет предела. Он слышал что-то из моих ранних работ, но надеюсь, что и новые биты ему по душе. Знакомство с ним — большая честь. Он сказал, что ставил для Jay-Z один из битов, которые мы с ним сделали. Тот был в шоке: "И эту музыку сделал Мак Миллер?!". Это круто.

о деньгах и славе

Я думаю, что продам порядка 50 тысяч дисков в первую неделю. Сейчас все сосредоточены на продажах дебютной недели, они думают, что это принесет им славу. Я ведь прославлюсь на все времена, если создав такую шумиху вокруг релиза, — бам! — и продам всего 30 дисков. Даже 25. 20 из них купит моя мама. Вот это будет сильно!

о концертах раз в год

Сейчас хип-хоп так разрознен, я даже не знаю, кто там сейчас на плаву — "Газгольдер"? Там все крутится вокруг Басты, хотя они купили и Гуфа, и Смоки Мо, но не в самый лучший период этих артистов. Вижу раз в год, в полгода, один большой концерт — и все, тишина. Наверное, есть какое-то свое развитие, но ничего сверхъестественного. Намного лучше я знаю, что происходит у нас. Мы проводим отбор на фестиваль RapMusic, слушаем кучу молодых исполнителей. Фестивалю, кстати, уже 19 лет, и мы ни разу не пропустили его проведение с 1994-го года. В свое время там и "Каста" занимала место, Баста был в составе, Centr, была такая группа "Дымовая Завеса". Все сегодняшние рэперы пытались пройти через этот фестиваль. Почему-то мне сейчас даже Серега вспомнился, хотя он сейчас фиг знает чем занимается, бизнесом каким-то в Киеве. А ведь был у него целый продюсерский центр.

о родителях

На самом деле скажу, что знать своих родителей — более того, знать, что они были счастливо женаты, — это и правда большая редкость для наших мест. У большинства моих друзей отец или сидел в тюрьме, или был мертв, а мать валялась где-нибудь обдолбанная под крэком. Но это не мой случай. Моя мама работала в McDonald’s, а отец делал все, чтобы достать нам лишний доллар. Когда я пошел в школу, оба были еще молоды, и у них не было ни средств, ни поддержки на стороне, чтобы нас защитить от бандитского окружения. А что им еще оставалось? Жаловаться копам на кузена, который смешал два кило дури у нас на кухне и не убрал за собой? Еще раз переехать, отказавшись от работы? Нет уж. Вместо этого у нас слушали гангста-рэп на бумбоксе, курили косяки и смеялись. По-настоящему радовались жизни. Говорю же, Комптон тоже может быть прекрасным местом. Это, конечно, не отменяло того факта, что за стенами нашего дома палили из пушек сутки напролет.