Эверласта уже не принято называть бывшим участником House of Pain - он давно доказал свое право быть просто Everlast. Подросло поколение, которому словосочетание "Дом Боли" не говорит ничего (ну вы-то не из таких, правда?), но хорошо знакомое с его терзающими душу блюзами.

Встречайте - бывший хулиган и завсегдатай баров, а ныне правоверный мусульманин и платиновый артист Эрик Шроди.

"White Trash Beautiful" - это твой четвертый сольник. Тебе нравится работать одному? (интервью было в прошлом году на live-show Tavis'a Smiley).

Да, я наслаждаюсь тем, что я делаю. То есть, моя музыка меняется со мной. Когда я был моложе, меня интересовал только хип-хоп и я им занимался. Чем старше я становлюсь, тем ближе к музыке моих родителей. Странно сейчас слушать то, на что тебе было наплевать - "старье", "музыка стариков", и понимать, что знаешь каждое слово. 

Сейчас очень много людей смешивают хип-хоп с другими стилями. Но мне кажется, тебе это удается лучше, чем многим из них.

Ну что ж, спасибо. Да, хип-хоп - это мои корни. Если ты разберешь все, что я делаю по косточкам, то наименьшим общим знаменателем будет бит. Все крутится вокруг ритма и бита. Если ты уберешь вокал, то останется просто рэп. Я пишу свою лирику так же, как писал когда-то рэп, только теперь я стараюсь вкладывать побольше смысла, чем когда мне было 21.

Больше, чем в "Jump Around"?

Ха-ха! Я, знаешь ли, не особо тащусь от этой песни. Хотя для такой глупой песенки, она сделала много  для меня в жизни.

Ты до сих пор ее исполняешь.

Да-да. И прошлой ночью, в Лондоне, мы ее спели и такое впечатление было, что тряслось все здание.

Это был, наверное, самы большой хит того времени, ты ожидал такого успеха?

Конечно, не ожидал, как, собственно, и всего в жизни, но, ты знаешь, в ту минуту, когда мы записали эту песню, мы сели и это было... безумно. Каждый, кто слышал ее, широко раскрывал глаза и говорил: "Это еще что такое?" Бит нам помог сделать Muggs из Cypress Hill. Я помню минуту, когда услышал его, сразу понял, что это что-то крутое. Но когда услышал песню целиком, это было.. это было.. ну очень круто. Она была совсем не похожа на что-либо другое. 

Я разговаривал с  людьми из хип-хоп бизнеса, и они приводили такой факт, что 72% хип-хоп пластинок покупают белые.

Конечно. Public Enemy получали платину. Не за счет же ребят из кварталов?

И Ice-T продал много пластинок. Но смотри: 72% покупателей, огромный успех Eminem, но до сих пор идут разговоры о том, что это не дело белых, что они дискредитируют рэп.

Ты знаешь, я вижу 2 стороны медали. С одной стороны, есть поколение американских детишек, выросших на хип-хопе, и это уже ИХ музыка. С другой стороны, я понимаю страх потерять музыку, потерять контроль над тем, что было создано черными. Если бы я был черным, я бы сказал: "Yo! Это - наше. Мы не хотим выпускать это из-под своего контроля".

То же самое, что и с джазом.

Да, ты понимаешь? И я тебе так скажу, такого мало кто может сказать, - это происходит прямо сейчас. Это происходит, благодаря американской системе. Я имею ввиду, благодаря деньгам, которые правят здесь. Я в музыке уже 20 лет и, поверь, не из-за денег. Конечно, я люблю деньги, тратить их - большое удовольствие, но музыкой я занимаюсь не из-за них. Мне кажется, что музыка в хип-хопе сейчас в упадке.

Что по-твоему сейчас лучшее и худшее в хип-хопе?

Худшее, это то, что показывают нам в видеоклипах по ТВ. Иногда мне хочется, чтобы им кто-нибудь поставил зеркало и сказал: "Смотри, чему ты учишь детей". Может, я, конечно, и звучу сейчас как проповедник какой-то или старикан, но именно так я думаю. А из хорошего могу отметить людей, которые тоже против творящегося на экранах и которые что-то делают в этом направлении. Нравится мне, например, последний альбом Jay'а...

Jay-Z?

Ну да. Потом Ghostface Killah, как он кричит. Talib Kweli, мне нравится его направление, со смыслом и глубиной, с душевностью.

Ты сказал о возрасте. Я прекрасно помню тот день, я работал на другом канале, когда пришла новость о твоем сердечном приступе. В 27 лет.

Да. Формально, я, наверное, даже умер ненадолго. У меня был врожденный дефект сердца - при рождении два клапана аорты срослись. Моему сердцу было трудно работать из-за этого и наконец случился приступ. Просто мое сердце всегда переутомлялось.

Наверно, оно "jumpin' around".

Я сидел на студии, курил сигарету и это случилось. Это был лишь вопрос времени - я ж говорю, врожденный дефект. Мой врач всегда говорил мне: "Когда тебе стукнет 50, будь очень внимателен к своему сердцу".

Ты лет на 25 опередил график.

Но вообще-то, это одна из лучших вещей, что со мной случались.

Почему?

Потому что, этот случай показал мне, что же действительно важно. До приступа это был успех, и деньги определяли, успешен я или нет.

А сейчас?

М-м-м. Всё. Моя семья, мои друзья. Я вообще-то тяжелый человек. Раньше очень быстро взрывался, казался многим злым парнем. А после этого стал помягче.

Мне кажется, твой опыт пребывания на волосок от смерти должен учить ценить каждый день, каждое действие в жизни.

Это так. И это так еще и потому, что у большинства людей страх перед смертью - это страх перед неизвестностью. А я уже пережил это. И могу сказать, что там что-то точно есть. Не знаю что именно, не могу описать. Никакого света я не видел и голосов тоже не слышал. Но там был какой-то разум. Вроде того, как какой-то старый друг мне сказал "Нет, ты еще не готов". Я ничего не видел, но это дало мне ощущение, что не надо ничего бояться. Это не значит, что я хочу завтра умереть, но я действительно этого больше не боюсь. А это освобождает тебя - и ты начинаешь думать о тех вещах, о которых даже и не задумывался раньше.

Но сейчас ты жив и все еще выпускаешь отличную музыку. Расскажешь напоследок, что нам ждать от твоего последнего альбома?

Всего по чуть-чуть. Мой первый альбом  - "Whitey Ford Sings the Blues" (свой действительно первый альбом - "Forever Everlasting" 1990-ого, Everlast не любит вспоминать) был наполовиу песенным, наполовину рэповым.  “Eat at Whitey's” же больше раскрывал меня именно как песенника. А последний - это смесь лучшего, что есть в рэпе и просто песнях.