Портал Life попросил сотрудников журфака МГУ – одного профессора и двух доцентов – проанализировать и дать комментарии о творчестве Фараона, его текстах и причинах популярности. Правда, некоторые аспекты комментариев и неверная трактовка сленга сбивают с толку, но в остальном достаточно занятное чтиво. 

О клипах «Black Siemens» и «Идол»

Павел Балдицын, доктор филологических наук, профессор кафедры зарубежной журналистики и литературы

Как я понимаю, рэпером этого исполнителя называют только потому, что певцом назвать невозможно, а слово «речитатив» для современной публики слишком сложно. По стилю и содержанию это скорее панк, разве что разбавленный психоделической музыкой — нарочито бессвязный и непристойный текст с намёком на глубокомыслие, употребление матерной лексики и заменяющих её жестов, которые, вероятно, кажутся вызывающими и прикольными 14–15-летним подросткам, на которых рассчитаны песни Pharaoh. Причём это панк гламурный: в клипе певец разъезжает в белом кадиллаке, есть и прочие модные атрибуты богатой жизни. Один из характерных приёмов этих текстов – перечисление к месту и не к месту названий модных брендов и ярлыков: Nike, Hilfiger, то ли Zipp — производитель велосипедов и принадлежностей к ним, — то ли известный своими зажигалками Zippo, тут же марки оружия — "Узи" или "Магнум".

<…>

Сочинитель явно имеет чувство языка, однако тексты никакого отношения к поэзии не имеют. Если эти песни предназначены для широкой аудитории, то главный эффект создаёт смешение русских и английских слов, нередко имеющие двойной или особый жаргонный смысл. Отсюда впечатление шифра. Я спросил двух своих родственников, молодых людей 18 лет, знают ли они такие слова, как "skrrt" или "skunk", выяснилось, что не знают, однако улавливают общий вызывающий смысл песен, который они сформулировали: "крутит понты" или "утверждает свой статус".

О текстах Фараона

Лариса Касперова, член Союза журналистов, кандидат филологических наук, доцент кафедры стилистики русского языка

Как правило, в таком творчестве всегда есть идея субкультуры и она упорно транслируется во всех текстах. Это проявляется как на уровне лексики (узкораспространённый сленг (сканк), названия одежды (в мёртвых nike'ах), атрибутов (зелёные стрелки) — символов субкультуры и пр.) и активного нарушения грамматики, так и на уровне повторяющихся мотивов: претензия на оригинальность, избранность, закрытость от чужих. Всё это обычно свойственно подростковому и юношескому андеграунду. Можно было бы усмотреть интересную тему протеста против цифрового общества: это стадо в Instagram'е. Но когда видишь, что PR данного исполнителя активен именно в Интернете, понимаешь, что это только слова. И конечно, не могу обойти вниманием строку «Я типа как новый Есенин, *** девок / И стихи им читаю». Ну вряд ли Есенина помнили бы целый век, если бы его пребывание на этой земле сводилось к двум нехитрым действиям. В том-то и дело, что Поэты постоянно находятся либо в процессе ожидания (томления) нового творческого акта, либо в процессе творчества, весь быт проходит фоном в их жизни.

Полный текст статьи