Со станции метро "Динамо" группками выходят люди. Здороваются. Осматриваются. Окликают друг друга. Подносят к ушам телефоны. Крепко жмут руки.

Суббота, начало десятого, Москва еще сны досматривает. Полупустое метро. Чем ближе к зеленой ветке, тем больше молодых, крепких и модно одетых. Они сбиваются в кучки и выходят на "Динамо".

Милиции нет совсем. Странно, вчера ночью прошел слушок, что на вокзалах выгружают ОМОН из Подмосковья. Они должны быть в курсе. Никто и не скрывал намерений: в интернете уже разлетелась афишка, анонсирующая два мероприятия – на "Водном стадионе" в 12 и на Манежной площади в 15.

"Москва – территория войны", – сообщалось в ней. Далее три имени, три прозвища. Это болельщики. Один погиб весной в метро во время теракта. Второго летом чеченцы зарезали на Чистых Прудах. Третьего застрелили на днях. Тут вывод "Отступать некуда" может и не показаться таким уж преувеличением.

У собравшихся серьезные лица. У некоторых с собой цветы. Вот человек раздает свечки. Кто-то пьет чай. Пьяных не видно. А людей становится ощутимо больше: три десятка незаметно превращаются в три-четыре сотни. Они в последний момент все переиграли – вместо заявленного полудня собрались на два часа раньше. Как оповестить всех сумели?

Я понимаю, кто это. Поэтому слегка робею. Не просто болельщики противоборствующих московских клубов. А их "фирмы", бригады. Верхушка фанатской пирамиды. Случись такая встреча в другое время и зубы летели бы на асфальт веером. Сегодня же – словно водное перемирие в джунглях Киплинга.

Милиция уже здесь. Среди нас расхаживает один – невысокий, лампасы, вышитая звезда на погоне, шапка. Генерал? По телефону он говорит тоже с "тварщ-генералом". Докладывает обстановку. Колокольцеву звонит?

– Уважаемые болельщики, не скапливайтесь у выхода из метро, – произносит капитан.

И тут толпа приходит в движение. Можно подумать, инициатором стал милиционер, но нет. У этого организма нет зримого командного центра. Похоже на hive mind. Тронулись.

Внизу, в метро только милиция и фанаты. Обычных людей мало и те шарахаются. До "Водного стадиона" еще несколько станций. Мероприятие несанкционированное, но милиция только сопровождает и не пробует чинить препятствий. В любом случае, это было бы непросто. Опытом драк в метро тут, по видимому, обладает всего одна сторона.

Кронштадтский бульвар. Мы идем. От метро до места гибели Егора – живой коридор: офицеры, сержанты, рядовые. Даже женщины с дубинками. Конная милиция. Бронежилеты, бушлаты, румянец – им тут долго мерзнуть. Мы идем тихо. Лозунгов нет, нет транспарантов. Фанатские фирмы решили, что политики не будет. Они, кажется, не очень-то верят националистическим организациям.

– С Демушкиным никаких дел, кроме водки, – шутит кто-то. Но не потому, что не разделяют националистических идей. Просто заведомо уверены в продажности и несамостоятельности.

Подходим. Вот здесь все и случилось. Все точно знают, когда пора снять шапки – я же говорю, hive mind. Все вполголоса. Кто-то громче нужного говорит в телефон, его осекают. Священник читает молитву. Грузовик с ОМОНом прибывает с ревом, заглушая негромкий голос батюшки. Обрывки разговоров. "Они уже завалены были, лежали и не сопротивлялись. И к Егору просто подошли и выстрелили в голову". Мороз, люди ежатся. "Да там не один стрелял! Остальные стволы поскидывали. Как только их повязали, в ОВД стали приезжать дагестанцы на дорогих машинах. Полное отделение набилось. Короче, откупили этих".

Я не знаю, правда ли это. Но я не слышал и внятного ответа, зачем понадобилось отпускать подельников убийцы. А потом вновь задерживать.

Бульвар перекрыт. Местные озадачены.

– А вы футбольные фанаты? – спрашивают. Я точно нет. Остальные? Тут что-то около тысячи, все очень разные. Вот это инженер, вот менеджер. Этот — арт-директор модного клуба. Байкер Хирург, участник мотопокатушек с Путиным. Они же тут явно не из-за футбола. Приходит мысль, что не будь убитый Егор участником фирмы спартаковских фанатов, вообще никто бы не собирался и не поднимал шум: моя хата известно где.

И что-то ведь эта информация должна сообщить нам о нас самих?

Священник произносит заключительные слова напутствия. Что-то в духе: "Правильно делаете, что не сидите дома". Он уходит, пора и нам. Навстречу движется поток куда гуще. Те, кто приехали, что называется, по объявлению – ровно к 12 дня.

– Когда Юру Волкова убили, так же собирались в центре Москвы, – слышу слова. – Но тогда одни фанаты пришли. И резонанса особого не было. А сейчас, смотри, сколько обычных людей идет.

– Собрались-постояли... Что за терпильство? – кто-то подытоживает недовольно. Не знаю, стояла ли вообще Манежка на повестке, но бригады туда не поехали.

– Там же, по ходу, уже перекрыли все, – говорят со знанием дела (и ошибаются!). Разъезжаемся порознь. Отзвоны представителям других фирм: "Нет", "Не едем", "На Манежку не идем", "Расход". Расход.

Дальнейшее показывал телевизор. Сейчас все спорят, "вечно молодые, вечно пьяные" погромщики с Манежки – это все-таки болельщики или националисты? Как будто именно это все объяснит. Судя по внешнему виду на фото, в массе это гопота и "карлота" – люди, которые в силу возраста или других причин не имеют веса в фанатской среде. Парней с Кронштадтского – тех, кого принято называть "футбольные хулиганы", тренированных спортсменов, закаленных в междуусобных стычках – на Манежке не оказалось. Что до националистов, ясно одно – совсем не нужно состоять в каком-то специальном движении, чтобы крикнуть "Е... Кавказ!".

Правильнее всего называть людей с Манежки простой московской молодежью. А то, что они ходят на футбол и в массе не любят гостей столицы – довольно общая деталь, штрих к портрету. В их действиях не было логики, тактики и организации – бросаться елочными игрушками, что за сюр. Была стихия. И была животная злость как ответная реакция на несправедливость.

Мне это кажется самым важным, а поэтому хочется повторить. В субботу на Манежке были обычные ребята с вашего двора. А то ведь можно легко убедить себя, что это какие-то специальные боевики и экстремисты.

И не сделать выводов.