О том, каким будет новый Саша Скул 

Таким же, как и старый: лысый, беззубый, со страшными наколками и кривым носом, хрипя и гнусавя, будет декларировать свои произведения. Я на самом деле специально мало что делаю, какие-то изменения — это все стечения обстоятельств.

О будущем Бухенвальд Флавы 

У проекта абсолютно точно нет будущего. По джентльменскому соглашению, проект и бренд никто не будет эксплуатировать в дальнейшем. Гусев (второй участник дуэта. — mtrpl) понял, каким хочет видеть свое творчество и что желает от него получать, я тоже понял, и наши ожидания с методами конкретно различны, потому — всё.

О риске 

Вот говорят, если очень захотеть, можно в космос полететь, трансерфинг и прочее «желайте и получите». Все это, естественно, полная … [глупость]. Родился без кошелька — обречен на прозябание. Вот родился ты в глухомани, получил образование … [неважное] в райцентре — и что дальше? Мамка скажет: место сторожа тут на фабрике освободилось, тебя тетя Катя пристроит. И приплыли.
У меня вот два диплома о высшем плюс магистратура, старался, надежды подавал, даже в аспирантуру поступил, но шансов все равно не было. Да и сейчас особо нет. Как писал Силаев в «Исходе» (не помню дословно), когда у тебя ни хрена нет, единственный шанс что-то получить, сыграть руку, так сказать, — это поставить на кон собственную жизнь, и, может быть, что-то получится. Какой-то авантюризм остался, но я все же поответственней стал последнее время, все больше хочется стабильности.

О деньгах 

Я вот четко понял, что счастье, конечно, не в деньгах, а внутри тебя. Но вот без мыслей о деньгах искать гармонию с собой и миром гораздо лучше получается, чем когда, как животное, только о насущном хлебе и думаешь.

О работе археологом 

… [Потрясающая] история на самом деле. Я уволился с должности зама гендиректора по стратегическому развитию одной крупной иркутской компании, миграция в Китай сорвалась, и я решил перебраться в Москву. По приезде меня переклинило, что мужик должен работать руками, окруженный опасностями и приключениями. И короче, подрядился на раскопки за Петровкой, 38. Я думал, мне дадут шляпу, кнут, кисточку, лупу, и я начну делать одно за другим сенсационные открытия. А мне дали совковую и штыковую лопаты, и, … [не поверишь], три дня подряд я снимал ПЛАСТ по уши в дерьме и грязи, как и остальные ребята. Причем люди там работали крутые, начитанные, образованные, ну и, помимо работы, это для них было еще и хобби. То есть неделю они … [трудились] лопатами в дерьме на работе, а на выхи уезжали на поля и … [трудились] лопатами котлованы там. Было круто и интересно на самом деле. В первый день вся археологическая основа … [налакалась] к обеду «Виноградным днем» в ад. А я вскоре вернулся в офисы.

О своей книге 

Я ее достаточно давно написал, повесть «Тремор», она по всем канонам оранжевой серии о жизненных ситуациях с параноидальным словоблудием, вот все не могу время выкроить, дабы подправить ее да уже хоть как-то презентовать.

О татуировках 

Все они религиозный характер носят, окромя портрета Чарльза Буковски; думаю еще Хемингуэя и Ремарка наколоть. А так не хочу особо об этом говорить, это аутотренинг некий в тяжелых жизненных ситуациях: приношу в жертву клочок тела — и как-то мне радостнее становится. Ну и опять же, когда будет великая война и исламисты начнут христиан вешать, мне даже предлагать сменить Г-да не станут — отрежут голову, да и все.

О возрасте и страхе смерти 

Я за два года последние постарел в два раза, мне кажется, — с такой потенцией четенько впишусь. А вообще страшно … [до жути], едешь вот с утра, смотришь — стоят клерки, с морщинами, синяками и мешками под глазами и злыми … [лицами]. Раньше я был уверен, что никогда таким не стану, а тут смотрю в отражение в стекле и понимаю, что я уже такой же. Храни Г-дь русский народ.

Полную версию интервью можно и нужно прочитать по ссылке